А м горький фома гордеев главные герои. В чем трагедия Фомы Гордеева по М

Роман «Фома Гордеев», изданный в 1899 году, считается первым масштабным сочинением . Произведение повествует о молодом человеке, которому в наследство достались состояние отца и фамильное дело. В попытках продолжить деятельность и увеличить капитал, который принесли труды его отца, Фома, бунтарь и мечтатель, предполагает, что счастье измеряется не в деньгах. Поиск собственного места в жизни дается главному герою нелегко. Утешением для него становятся пьянство, загулы и нелепые выходки.

История создания персонажа

Книга Горького представляет собой жанровый симбиоз. Это роман, описывающий биографию молодого человека, находящегося в конфликте с родной для него средой. В нем просматривается история современного поколения – представителей молодежи, встающей в оппозицию буржуазии или подчиняющейся ей. Роман о воспитании совмещается с романом о поколениях. Такую формулировку использовал сам автор.

Характеристики героев, используемые Горьким, дают представление о типичных буржуа, чье поведение соответствует тем или иным периодам строительства капитализма. Писатель рисует образы купцов старой закалки и людей новой формации, предоставляя полноценную картину социума и его противоречий. Трактовка главного героя произведения позволяет выделить его из описываемой среды. Он выступает противником всему классу, к которому принадлежит по статусу.

Поступки Фомы Гордеева автор оправдывает не воспитанием или условиями его существования, а индивидуальностью его характера и природой личности. Все в нем восстает против социальной несправедливости. Герой мечтает о всеобщем благе. Свое имя Фома Гордеев получил неспроста. Ученик – Фома носил прозвище Неверующий. А фамилия Гордеев свидетельствует о чрезмерной гордости ее обладателя.

Роман «Фома Гордеев»

В литературоведении образ Фомы Гордеева ассоциируется с образом бунтаря, выступающего против купечества и изжившего себя уклада жизни, принятого в царской России. Отец и крестный Фомы были жизнелюбивы и вкладывались в собственное дело. Их потомок, напротив, отличается суетностью и желанием противостоять привычным нормам. Жизнь представляется ему котлом, в котором кипят живые люди. Это порождает в нем размышления о смысле жизни.

На протяжении всего романа героя сопровождают символы. Одним из них становится сова, трактуемая как образ мудрости. Горький приводит в пример ситуацию из детства персонажа, когда Фома с друзьями загонял сову и вынудил ее спрятаться. В таком же положении находится герой в момент встречи с читателем.

Роман "Фома Гордеев"

Мужчине свойственна черта, присущая героям русской литературы: полусонность сознания. Она сочетается с объяснимым желанием молодости рубить с плеча, обращать на себя внимание и руководить. Так Фома сам приводит себя к внутриличностному конфликту. Он пытается самоутвердиться и не может сделать этого, так как не находит путей для самореализации

Стеснительный и робкий, Фома не способен вникнуть в суть ситуации и ее проблематику. Житейское нутро семейного дела оказывается не по душе герою. Возвышенный и порядочный, он не терпит фальши и не готов идти на ухищрения ради прибыли. Фома – эстет. Он видит красоту природы, людей, поведения и труда. Любуется работой кудрявого парня при подъеме баржи.

Команда работников завораживает молодого человека и одновременно порождает в нем раздражение. Ему хочется, чтобы крах настиг общее дело, и это происходит. Когда работа была окончена, гнев Гордеева перешел с коллектива тружеников на саму баржу, потерявшую товарный вид.

Иллюстрация к книге Горького "Фома Гордеев"

Фома не приспособлен к существованию в окружающем его мире. Он не готов слушать чужие наставления. Отец, крестный, Люба – все пытаются научить его жизни. Но все тщетно. Герой обречен на страдания и поиски самого себя. Поначалу все дают ему уроки и наказы, а затем покидают героя, избегая его тоски и необходимости сопереживать.

Фома не стал полезен людям и не сделал ни для кого доброго дела. Сын богача прокутил состояние, не задумавшись о том, что деньги надо использовать во благо. Не уповающий на Бога, молодой человек до смерти верит, что всем движет не перст Господень, а его личное желание.

Самовлюбленность и ощущение собственного превосходства управляют им. Фоме не хватает смирения и покаяния. Над ним властвует сильнейший грех – гордыня. Финал произведения демонстрирует поражение героя и победу справедливости. Он утратил здравый смысл и бродил по городу в полубессознательном состоянии. Люди, которых герой высмеивал, теперь смеются над ним. Смерть персонажа – это освобождение мира от его существования, кара его легкомысленности и недостатков.

Экранизации

В 1959 году по роману Горького сняли фильм. Режиссером выступил Марк Донской. Главную роль исполнил актер . Содержание киноленты совпадает с сюжетом книги.

В семье купца рождается сын Фома. Мать умирает при родах, поэтому ребенка определяют на воспитание в семью крестного. К 6 годам мальчика забирает к себе отец, желающий воспитывать Фому будущим купцом, жестким и непреклонным продолжателем семейного дела.

Герой не находит себя в жизни. После смерти отца он проматывает состояние, не получая удовольствия от кутежей и бессмысленных трат. Люди его круга становятся чужими, и между Фомой и социумом возникает непримиримый конфликт. В финале истории Гордеев признан невменяемым. Он заканчивает дни на обочине жизни, стоя в очереди за похлебкой в доме призрения, финансированном его отцом.

• Малый Театр СССР выпустил телепостановку по мотивам произведения Горького «Фома Гордеев». Фото сценографии и актеров в образах выложены в интернете. Режиссер постановки – Борис Львов-Анохин. В главной роли выступил актер .

Цитаты

«Неужто затем человек рождается, чтобы поработать, денег зашибить, дом выстроить, детей народить и - умереть?»

«Человек ценен по сопротивлению своему силе жизни, - ежели не она его, а он её на свой лад крутит, - моё ему почтение!»

«Мало ли кто чей сын... Не по отцу почет, а по уму...»

В этом году я решил описывать впечатления, которые у меня возникают от прочитанных книг. Так сложилось, что сегодня у меня не было возможности нормально поготовиться к экзамену и к контрольной по синтаксису, а также поработать над рецензией на "Анну Каренину, зато была возможность читать (спасибо электронной книге), и я прочитал 3 пьесы из списка по зарубежке. Пьесы следующие: С.Мрожек "Эмигранты", Т.Уильямс "Трамвай "Желание" и Э.Ионеско "Лысая певица". Только вот свои впечатления я начну описывать не с пьес, а с романа Максима Горького, который я прочёл за два дня (3-4 января). Роман короткий (920 стр. в электронной книге, что примерно равно 230 стр в бумажном варианте). Это первый роман Горького, и называется он "Фома Гордеев".

Речь в нём идёт о молодом человеке, пребывающем на протяжении всего сюжета в процессе становления собственной личности. То есть, перед нами типичный, что называется, роман воспитания (непременное его условие, по Бахтину, в том, что образ героя - величина переменная). Фома Гордеев - сын зажиточного купца, который volens nolens становится наследником огромного состояния и должен теперь продолжать дело своего отца. Начиная с момента рождения и далее он в своей жизни будет взаимодействовать с людьми, которые, так или иначе должны повлиять на становление его личности. С одной стороны, Фому воспитывают отец и крёстный, учащие его, так сказать, премудростям купеческого дела и прагматической философии жизни, смысл которой, если рассматривать очень утрированно, в том, чтобы быть хозяином и преумножать капитал. С другой стороны, перед Фомой постоянно маячит дочка его крёстного Люба, эту самую философию презирающая (накопление капитала она считает делом бессмысленным). К этому двойному влиянию привносится вещь, унаследованная Горьким от европейского натурализма: влияние на героя не только среды, но и наследственности. Так сложилось, что у Фомы, помимо сильного, волевого отца, была совершенно другого характера мать, которая, казалось бы, проявила пассивность и полное безразличие к жизни. Поэтому Фома в общем-то отлично справляется с обязанностями купца, у него достаточно крутой норов, он может дать подзатыльник, прикрикнуть, забыть, что перед ним живой человек. Но есть в нём и нечто другое - то, что подмечает отец, который говорит "нет, есть в тебе что-то не от моей крови". И эта раздвоенность в личности Фомы приводит его, ясное дело, к конфликту - как внешнему (конфликт со средой, с существующим порядком жизни человека), так и внутреннему (вопрос самоопределения: кто я такой, для чего я родился, для чего я пришёл в этот мир?).

Вопрос самоопределения мучает героя постоянно. И именно с ним связаны ключевые темы (проблемы, мотивы) романа. Это и неприятие автором существующего социального строя, порождающего такого вот лишнего человека как Фома - человека, не находящего смысла в жизни, - и критика купеческой среды, купечества как класса якобы лучшего, высшего, господствующего, класса, который поведёт Россию вперёд. Горький работает как реалист, он стремится точно отобразить действительность. Смысловой пласт романа достаточно большой, и с этой точки зрения он мне понравился. Произведение действительно достаточно мощное. Горький сполна проехался по купечеству и по современному (для Горького) укладу жизни. Надо сказать, достоинство романа и в том, что Горький не ограничился купечеством, а вывел роман на общечеловеческий уровень. Проблему самоопределения, проблему ненахождения своего места в жизни испытывает также и Ежов - человек, совершенно отличающийся от Фомы. Судьбы их в общем-то схожи, одинаково трагичны, и они - в чём-то братья по мироощущению (это подтверждает, мне кажется, сцена с попойкой у костра, когда Ежов напивается, и Фома единственный, кто не оставляет друга в этом ужасном состоянии, а провожает его до дома).

Но всё же книга оставила у меня двойственные ощущения. Несмотря на хорошо проработанный смысловой план, на достаточно глубокий психологизм, интересные суждения о жизни, есть в этом романе совершенно нелепые вещи, по крайней мере, с точки зрения времени (не забываем, что на дворе начало XX века). Главные герои ведут себя как герои классицистического произведения, а, если говорить человеческим языком, то как пятнадцатилетние подростки. Представьте, как это выглядит, если учесть, что образ Фомы немало унаследовал от романтизма (конфликт он переживает романтического типа). Что Фома, что Ежов - они только и делают, что высказывают напрямую свои мысли и пытаются сражаться с обществом на словах, поскольку по иному не могут, а примирение невозможно. Другие персонажи не отстают и развивают спор, но в общем-то ведут себя более реалистично. Бунт Фомы - бунт ребёнка, наивно уверовавшего, что, изобличив общество, он сможет добиться победы. В этом и заключается причина его поражения, поскольку само устройство жизни (для Горького всё же виноватым остаётся, я думаю, социальный строй) являет невозможность такой победы. Эта постоянная декларация, как мне кажется, есть художественный промах Горького, однако в художественном плане роман всё же неплох. Здесь есть и символический план, выраженный в потрясающим сравнении заблудившегося в жизни человека со слепой совой, которую мальчишки заставили летать днём. Да, Горький в финале - видимо, для особо непонятливых читателей - это сравнение ещё и подчёркивает в речи Фомы, который, вспоминая эпизод из детства сам себя с этой совой сравнивает (хорошая, однако, память, хотя, чёрт возьми, дело не столько в ней, сколько в том, что выглядит несколько притянуто и портит впечатление). Но без этого неуместного подчёркивания символический план сделан очень классно

Вообще, как я уже писал выше, книга оставила двойственные ощущения. Чувствуется, что Горький - мастер. Но, как прозаик, он мне не импонирует. Конечно, все художественные "недостатки", которые я тут упомянул, можно объяснить, скорее, эстетикой Горького, нежели огрехами и местами проявленным непрофессионализмом, но я всё же пишу здесь о своих собственных впечатлениях и ощущениях, пускай они и получаются сделанными в слишком уж филологическом ключе

Засим всё. Глубокая ночь. Вставать достаточно рано. Немало дел ещё предстоит сделать. Так что пора ложиться.

На рубеже веков, в 1899 году, Горький публикует свой роман "Фома Гордеев". Это широкая, содержательная картина современности, в повествуется о набирающей силы русской буржуазии.

Писатель широко и выпукло рисует представителей предпринимательского вида. Он знакомит нас с купцами патриархального типа, крупными воротилами, такими, как Ананий Щуров. Когда-то этот "хитрый, старый черт" был фальшивомонетчиком и убийцей, теперь он стал торговцем леса и пароходчиком, скопивший на грабежах и обманах солидные капиталы, и чувствует себя владыкой. Он не принимает ничего нового, распространение машин, ненавидит всяческие свободы. По словам Маякина, он похож на хитрую и коварную лису: "…Возведет очи в небеса, а лапу тебе за пазуху запустит да кошель то и вытащит…"

Рядом с ним умный волевой Игнат Гордеев, в прошлом водолив, а теперь владелец трех пароходов и десятка барж. Он одержим страстью к наживе, отличается огромной жизненной энергией, с которой мечется по торговым делам, улавливая золото, но Игнат знал тяжелый бурлакский труд, он выходец из народа, у него жажда деятельности. Есть у него неудержимая тяга к жизни. А главное – его душа мятежно вскипает и бросает порой в сторону от наживы. И тогда он начинает пить и распутничать, раскидывать свои богатства, будь то пароход, баржа или деньги.

Яркой является фигура Якова Маякина, который считает, что ценность всякого человека определяется наличными капиталами. Маякин считает купцов первой силой в государстве, он очень умен, расчетлив и циничен. Он делит людей на хозяев и на бессловесную массу – простые кирпичи, строительный материал в руках хозяев.

Показано в романе и молодое поколение купечества. К нему принадлежат Тарас и Любовь Маякины и Африкан Смолин. Они должны унаследовать дело и идеи Якова на новом этапе. Но они лишь внешне отличаются от отцов образованностью, европейской культурой. Но Тарас Маякин распрощался с мечтами юности и является владельцем судового производства в Сибири. И от Африкана Смолина, "жулика первой степени", ничего передового ждать нельзя.

Но Горький поставил задачу показать человека, ищущего дело по силам и широкого простора для свободной и честной жизни. Такой личностью является Фома Гордеев. Он унаследовал многое от молчаливой замкнутой матери, которая остро чувствовала фальш. Буйство и безудержность он перенял от отца. Нянька ввела мальчика в мир чудесных сказок и легенд. Сказалось на нем и общение с матросами. И вот окружающие начинают замечать в Фоме что-то не свое "ведь ты ужасно не похож на купца", - замечает Люба. "Есть в вас что-то особенное", - говорит Софья. Это что-то страшно пугает Игната. Но действительность сделала свое дело. Яков Маякин внушал ему: "…или всех грызи или лежи в грязи". Глядя на Фому, капитан "Прилежного" заметил: "…хорошей породы щенок, с первой же охоты – добрый пес". Но Фома испытывает недовольство собой, склонность к разгулу. Жизнь, построенная на обмане, жадность ввергают его в отчаяние, он не видит выхода из тупика. Уничтожены мысли о чистой любви, когда он разуверился в Софье Медынской. Восторг он переживает только во время подъема затонувшей баржи. "Душно мне, - восклицает Фома.- Ведь разве это жизнь? Разве так живут? Душа у меня болит! И оттого болит, что – не мирится!" Фома становится блудным сыном в своей среде. Оказавшись на пароходе Илья Муромец в окружении именитых купцов, он чувствует безмерность претензий и начинает бунтовать, он бросает слова отвращения: "Не жизнь вы сделали – тюрьму…" он терпит поражение, связи с купечеством прерваны.

Фома связан и объявлен сумасшедшим. Но чувствуется его торжество в словах: " Правду не свяжешь, врешь!" трагедия Фомы Гордеева в том, что он не хотел жить по волчьим законам, он верил, что радостный, честный труд. А по убеждению Ежова, "будущее принадлежит людям честного труда".

Ананий Щуров олицетворяет собой вчерашний день русского капитализма с его откровенным хищничеством, отсталостью, прямолинейной реакционностью. Он враг технического прогресса. Разбогатевший ценой преступлений, он выступает в романе яростным и злобным врагом народа.

Более сложен образ заводчика Якова Маякнна. Горький пишет, что Маякнн пользовался среди купечества уважением, «славой «мозгового» человека и очень любил ставить на вид древность своего рода». Маякин - своеобразный идеолог буржуазии, рвущейся к политической власти. Людей он делит на рабов, обреченных всегда подчиняться, и господ, призванных повелевать. Господами, повелевающими в стране, должны быть, по его мнению, капиталисты. Жизненная философия Маякина раскрывается в его афоризмах.

«Жизнь, брат Фома, - говорит он своему воспитаннику, - очень просто поставлена: или всех грызи, или лежи в грязи… Тут, брат, подходя к человеку, держи в левой руке мед, а в правой нож…»

Фома Гордеев - незаурядная личность. Он оказался чужим в купеческом мире. Человек честный, искренний, стремящийся к справедливости, он пытается вырваться на свободу, но происходит это лишь ценой гибели. Столкнувшись с действительностью, построенной на обмане, преступлении, алчности, Фома Гордеев впадает в еще большее отчаяние и не видит выхода из тупика.

Он унаследовал многое от матери, которая чувствовала в жизни какую-то фальшь.

5. Проблематика, конфликт в пьесе М. Горького "Мещане".

Первой же пьесой Горького стали «Мещане» (1901). Сам автор первоначально определил свое произведение как драматический эскиз в 4 актах с названием «Мещане. Сцены в доме Бессеменова». Со временем эта пьеса, поставленная К.С. Станиславским во МХАТе, приобрела все черты настоящей драмы, тем более что актеры, по воспоминаниям современников, торопились с премьерой: им нужно было сыграть «Мещан», чтобы «Горький почувствовал себя драматургом и писал дальше». Как известно, все так и вышло – Алексей Максимович позже создал много достойных пьес, составивших славу российского и мирового театра.

Уже название пьесы – «Мещане» - указывает на вполне определенное сословие в России. Это низший класс обывателей, выходцев из ремесленников и мелких торговцев: данное сословие стояло ниже купечества по своему положению в обществе.

В центре изображения – семья Василия Бессеменова, зажиточного мещанина, старшины малярного цеха. Этот степенный человек, желавший стать депутатом в городскую думу от цеховых организаций, не случайно носил такую фамилию. Его дочь Татьяна, школьная учительница, в свои 28 лет все еще не замужем, и надежды получить наследников рода тают с каждым днем. Сын Петр – бывший студент, отчисленный из университета за участие в студенческих волнениях.

Все это, конечно, не радует отца, возлагавшего надежды на своих детей, поэтому в доме постоянно происходят скандалы между ним и его детьми, не желающими жить по отцовской указке. Сам герой находится в состоянии угрюмой настороженности и видит причину жизненных неудач своих детей в гордости, которая ими овладела. Автор, наоборот, подчеркивает, что образование, полученное детьми, не сделало их счастливее: привычные мещанские ориентиры для них устарели, а собственной воли к каким-либо переменам не хватает, поэтому ослаблен интерес к жизни.

Конечно, во многом настроение в доме главного героя обусловлено обывательской скукой, свойственной любому провинциальному городку. Но у Горького все осложняется многогранностью человеческих взаимоотношений. В доме у Бессеменовых живет множество людей: это и воспитанник главы семьи Нил – молодой помощник машиниста, в которого безнадежно влюблена дочь Татьяна. Это и дальний родственник, и молодая вдова смотрителя тюрьмы, снимающая комнату, и нахлебники – певчий Тетерев и студент Шишкин.

Такое количество людей в доме должно, по-видимому, разнообразить скучную жизнь мещанской семьи, озабоченной только зарабатыванием денег. Действительно, все в доме подчинено культу денег, ведь они основа безбедного существования. При этом нет веры в лучшее, хоть в какие-нибудь изменения. Не случайно Татьяна, потерявшая веру во взаимность своих чувств к Нилу, жалуется своей подруге: «Я родилась без веры в сердце» .

Автор же уверен, что их неуверенность порождена боязнью ответственности за свое будущее, страхом перемен, невозможностью что-либо изменить даже в своей собственной жизни. В этом смысле всем противопоставлен Нил – герой «прогрессивный» и, как явно намекает Василий Васильевич, «будущий социалист-революционер» . Он привык к борьбе: даже в кузнице он любит ковать не потому, что любит трудиться, а ему нравится сражаться с непослушным металлом и подавлять его сопротивление.

Однако в целом отношение к Нилу неоднозначное. В нем подчеркнута скрытая сила, спокойствие, но за всем этим скрывается бесчувственная натура, неспособная понимать прекрасное. Например, в первой мхатовской постановке, актер, игравший Нила, изображал его грубым и неотесанным мужланом, чтобы подчеркнуть отсутствие душевных переживаний.

Сам Бессеменов невольно противопоставляет своего сына и воспитанника, причем сравнение оказывается не в пользу Петра. Отец говорит сыну: «Научился презрению ко всему живущему, а размера в действиях не приобрел» . А о Ниле отзывается почти с любовью: «Он дерзок, он разбойник, но человек с лицом» . Только даже «человечность» молодого машиниста не спасает от трагической развязки пьесы: Татьяна, понимая, что симпатии любимого человека достаются более молодой сопернице, швейке Поле, пытается покончить с жизнью.

После неудавшейся попытки суицида Татьяна понимает свою обреченность, поэтому пьеса заканчивается сценой, где она падает на клавиши рояля, издав громкий нестройный звук. Чуть позже А. Чехов в пьесе «Вишневый сад» с помощью звука оборвавшейся струны подчеркнет разрыв с прежней жизнью.

Вся пьеса Горького проникнута обвинениями в адрес мещанства. Жильцы, наблюдая каждодневную скуку, упрекают хозяев в том, что у них «с тоски помрешь» , потому что они ничего не делают, никаких склонностей не имеют. А молодая вдова в порыве отчаяния кричит: «Вы ржавчина какая-то, а не люди!»

Уже позже, в советское время, слово «мещане, мещанское» станет ругательным, синонимом обывательщины. Чего стоят, например, слова героини фильма «Москва слезам не верит»: «Все, засосало мещанское болото!».

Узнавание каждого лица воспроизведено сугубо по-горьковски. Постепенно углубляются представления героя. Любая, даже ко­роткая сцена, как в кинематографе, имеет дальний и ближний планы. От первых впечатлений Гордеев идет к более глубоким, пока не улавливается нечто основное. Передано «приближе­ние» Фомы к людям, пробуждающим его острый интерес: Я. Ма-якину, его дочери Любе, утонченной аристократке Софье Медын­ской.

Все они сначала пленяют воображение молодого человека, затем обманывают его надежды на радость общения, как «обма­нывают» собственное природное предрасположение. Чуткий Фо­ма видит не только эту печальную метаморфозу, но внутреннее состояние тех, кто ее претерпевает. Он мучительно наблюдает: горькое для самой Медынской внутреннее ее опустошение; отри­цание Любой былых своих идеалов; откровенное оправдание Маякиным-старшим жестокости: если есть сердце - «ума, зна­чит, нет».

«Что такое жизнь, если это не люди?» - спрашивает себя Фома. И вначале пугается, подозревая, что есть «еще что-то» - рок, судьба. Но затем все настойчивее объединяет «тяжелое не­доумение» перед происходящим с тем, что некому сказать: «Брат­цы, помогите! Жить не могу»; что он сам даже «думать не умеет».

Тягостная попытка решить: «Зачем живем?» - остается без ответа. Потрясения одной души среди других, пораженных непо­нятными недугами, воплотил роман. Тем не менее как страстно желанные были освещены нетленные ценности: любовь, дружба, просветленная мысль, утрата которых венчалась гибелью лич­ности.

Горький намечал весьма скромную цель своего творчества - «пробуждать в человеке гордость самим собой». Ориентиры для такой возможности писатель искал в совершенно разных сферах жизни и культуры. Он был влюблен в Сирано де Бержерака, ге­роя драмы Э. Ростана, мечтая о таких же людях «с солнцем в крови». Увлекался раздумьями о религиозном преображении

мира, в частности Вл. Соловьева. И конечно, пристально всмат­ривался в реальные общественные настроения. В июне 1902 г. он сказал: «Чувствую я, что в воздухе носится новое миропонима­ние, миропонимание демократическое, а уловить его - не могу, не умею». «Брожение» мысли интересовало писателя. Услышан­ная многоголосая речь пестрого людского потока обусловила по­иск формы ее художественного запечатления.

«На дне»

Чеховская традиция в драматургии Горького. Оригинально сказал Горький о новаторстве Чехова, который «убивал реализм» {традиционной драмы), поднимая образы до «одухо­творенного символа». Так был определен отход автора «Чайки» от острого столкновения характеров, от напряженной фабулы. .Вслед за Чеховым Горький стремился передать неторопливый темп повседневной, «бессобытийной» жизни и выделить в ней «подводное течение» внутренних побуждений героев. Только смысл этого «течения» Горький понимал, естественно, по-сво­ему. У Чехова - пьесы утонченных настроений, переживаний. У Горького - столкновение неоднородных мироощущений, то самое «брожение» мысли, которое наблюдал Горький в ре­альности. Одна за другой появляются его драмы, многие из них показательно названы «сценами»: «Мещане» (1901), «На дне» (1902), «Дачники» (1904), «Дети солнца» (1905), «Вар­вары» (1905).

«На дне» как социально-философская драма. Из цикла этих произведений глубиной мысли и совершенством построения вы­деляется «На дне». Поставленная Художественным театром, прошедшая с редким успехом, пьеса поразила «несценическим материалом» - из жизни босяков, шулеров, проституток - и своей, несмотря на это, философской насыщенностью. «Пре­одолеть» мрачный колорит, устрашающий быт помог осо­бый авторский подход к обитателям темной, грязной ноч­лежки.

Окончательное свое название пьеса получила на театральной афише, после того как Горький перебрал другие: «Без солнца», «Ночлежка», «Дно», «На дне жизни». В отличие от первоначаль­ных, оттеняющих трагичное положение босяков, последнее явно обладало многозначностью, воспринималось широко: «на дне» не только жизни, а в первую очередь людской души.

Бубнов говорит о себе и своих сожителях: «...все слиняло, один голый человек остался». Из-за «облинялости», утраты прежнего положения герои драмы действительно обходят част­ности и тяготеют к каким-то общечеловеческим понятиям. В та­ком варианте зримо проступает внутреннее состояние личности. «Темное царство» позволило выделить незаметный при нормаль­ных условиях горький смысл сущего.Атмосфера духовного разобщения людей. Роль полилога 1

Свойственная всей литературе начала XX в. болезненная реак­ция на разобщенный, стихийный мир в драме Горького приобре­ла редкие масштабы и убедительность воплощения. Автор пере­дал устойчивость и предельность взаимоотчуждения постояльцев Костылева в оригинальной форме «полилога». В I акте говорят все персонажи, но каждый, почти не слушая других,- о своем. Автором подчеркнута непрерывность подобного «общения». Квашня (с ее реплики начинается пьеса) продолжает начатый за сценой спор с Клещем. Анна просит прекратить то, что длится «каждый божий день». Бубнов обрывает Сатина: «Слыхал сто раз».

В потоке отрывочных реплик и перебранки оттеняются слова, имеющие символическое звучание. Бубнов дважды повторяет (занимаясь скорняжным делом): «А ниточки-то гнилые...» Настя характеризует отношения Василисы и Костылева: «Привяжи вся­кого живого человека к такому мужу...» Бубнов замечает о поло­жении самой Насти: «Ты везде лишняя». Сказанные по конкрет­ному поводу фразы раскрывают «подтекстовой» смысл: мни­мость связей, лишность несчастных.

Своеобразие внутреннего развития пьесы. Обстановка изме­няется с появлением Луки. Именно с его помощью оживают в тайниках души ночлежников иллюзорные мечты и надежды. II и III акты драмы позволяют увидеть в «голом человеке» влечение к иной жизни. Но, основанное на ложных представлениях, оно венчается лишь несчастиями.

Роль Луки в таком исходе очень значительна. Умный, знаю­щий старик равнодушно смотрит на свое реальное окружение, считает, что «для лучшего люди живут... По сто лет, а может быть, и больше - для лучшего человека живут». Поэтому за­блуждения Пепла, Наташи, Насти, Актера его не трогают. Тем не менее Горький вовсе не ограничил происходящее влиянием Луки.

Писатель, не менее чем человеческое разобщение, не прием­лет наивную веру в чудо. Именно чудесное мнится Пеплу и На­таше в некоей «праведной земле» Сибири; актеру - в мрамор­ной лечебнице; Клещу - в честном труде; Насте - в любовном счастье. Речи Луки потому и подействовали, что упали на плодо­творную почву тайно взлелеянных иллюзий.

Атмосфера II и III актов другая по сравнению с I. Возникает сквозной мотив ухода обитателей ночлежки в какой-то неведо­мый мир, настроение волнующего ожидания, нетерпения. Лука советует Пеплу: «...отсюда - шагом марш! - уходи! Прочь ухо-

ди...» Актер говорит Наташе: «Я - уезжаю, ухожу... <;...> Ты - т оже уходи...» Пепел уговаривает Наташу: «...в Сибирь-то по своей воле надо идти... Едем туда, ну?» Но тут же звучат иные, горькие слова безысходности. Наташа: «Идти некуда». Бубнов когда-то «вовремя спохватился» - ушел от преступления и на­вечно остался в кругу пропойц и шулеров. Сатин, вспоминая свое прошлое, сурово утверждает: «После тюрьмы нету хода». А Клещ с болью признается: «Нет пристанища <...> ...ничего нет». В этих репликах обитателей ночлежки ощущается обман­чивое освобождение от обстоятельств. Горьковские босяки в силу своей отверженности переживают эту вечную для человека дра­му с редкой обнаженностью.

Круг существования будто замкнулся: от равнодушия - к не­достижимой мечте, от нее - к реальным потрясениям или гибе­ли. Между тем именно в этом состоянии героев драматург нахо­дит источник их душевного перелома.

Значение IV акта. В IV акте -прежняя обстановка. И все-таки происходит нечто совершенно новое - начинается броже­ние ранее сонной мысли босяков. Настя и Актер впервые гневно обличают своих тупых однокашников. Татарин высказывает прежде чуждое ему убеждение: нужно дать душе «закон новый». Клещ неожиданно спокойно пытается распознать правду. Но главное выражают те, кто давно никому и ни во что не верит.

Барон, признавшись, что «никогда и ничего не понимал*, раз­думчиво замечает: «...ведь зачем-нибудь я родился...» Это недо­умение связывает всех. А предельно усиливает вопрос «Зачем родился?» Сатин. Умный, дерзкий, он верно расценивает бося­ков: «тупы, как кирпичи», «скоты», ничего не знающие и не же­лающие знать. Потому Сатин (он «добр, когда пьян») и пытается защитить достоинство людей, открыть их возможности: «Все - в человеке, все для человека». Рассуждения Сатина вряд ли по­вторятся, жизнь несчастных не изменится (автор далек от любо­го приукрашивания). Но полет мысли Сатина завораживает слу­шателей. Впервые они вдруг чувствуют себя малой частицей большого мира. Актер потому и не выдерживает своей обречен­ности, обрывая жизнь.

Странное, до конца не осознанное сближение «горькой бра­тии» приобретает новый оттенок с приходом Бубнова. «Где На род?» - кричит он и предлагает «петь... всю ночь», «от-Рыдать» свою судьбу. Вот почему на известие о самоубийстве Актера Сатин откликается резко: «Эх... испортил песню... ДУрак».

Философский подтекст пьесы. Пьеса Горького социально-фи- л °софского жанра и при своей жизненной конкретности была рТремлена, несомненно, к общечеловеческим понятиям: отчуж­дения и возможных контактов людей, мнимого и реального прео- доления унизительного положения, иллюзий и активной мысли, сиа и пробуждения души. Персонажи «На дне» лишь интуитивно прикоснулись к истине, не изжив ощущения безысходности. Та­кая психологическая коллизия укрупнила философское звучание драмы, раскрывшей общезначимость (даже для отверженных) и труднодостижимость подлинных духовных ценностей. Сочетание вечного и мгновенного, устойчивости и одновременно шаткости привычных представлений, малого сценического пространства (грязная ночлежка) и раздумий о большом мире человечества позволило писателю в бытовой ситуации воплотить сложные жизненные проблемы.

Горький и первая русская революция. Горький не писал на злобу дня. Любые текущие (политические, в том числе) события он рассматривал с точки зрения «совершенствования духа». Вос­приятие первой русской революции не было исключением. Вна­чале писатель увидел в ней источник нравственного перелома, затем - разрушительное движение.

В неотправленном письме Л. Н. Толстому (март 1905 г.) Горь­кий озабоченно размышлял: «...как победить в душе чувство гне­ва и мести», иначе, как преодолеть кровавую стихию, пробудить сознание масс? Для России писатель хотел такого порядка, «при котором весь народ мог бы свободно и открыто говорить о по­требностях своего духа, не боясь, что изобьют, бросят в тюрьму, пошлют в Сибирь и на каторгу». В январе 1906 г. Горький на­звал «единственным культурным течением, способным спасти страну от анархии», «республиканские стремления революцион­ного пролетариата и интеллигенции». За революцией была за­креплена культурная миссия, способная преобразить человече­ские отношения. А социализм толковался (конец 1906 г.) как «учение о новой культуре, философия, обнимающая все явления жизни»; через несколько лет - как «единственный путь, коим человек всего скорее придет к наиболее полному и глубокому сознанию своего личного человеческого достоинства».

Роман «Мать». В поисках нравственной ценности революции.

Горьким владела трудно осуществимая максималистская мечта о полном духовном преображении мира. Не лишенные наивности упования набросили налет идеализации на образы революционе­ров в пьесе «Враги» (1906), романе «Мать» (1906).

О романе «Мать» автор писал своей первой жене Е. П. Пеш­ковой: Ниловна «обрисует весь мировой процесс, как шествие де­тей к правде. Детей, ты это пойми! В этом страшное усиление мировой трагедии». Материнская боль за страждущих юных мечтателей окрасила многие страницы повествования огненным чувством. И сам образ Ниловны приобрел эмоциональную на­полненность и подвижность.

Смысл духовного преображения человека. Сначала Власовой

владело мрачное наблюдение: миром правит ненависть. Преодо­ление такого взгляда немало определяет психологическое дейст­вие романа. Победа чувства любви становится перспективой совершенных человеческих отношений вообще. Находка не раз высказывает священное для себя убеждение: «Растет новое серд­це... новое сердце в жизни растет». «Дети мира» вызывают восхищение Ниловны: «Все они - чисто любят! Веруют!» Много­образные переживания любви, веры в ее победу, обогащаясь, со­здают поэтический лейтмотив повествования, объясняя символи­ку названия - «Мать».

У тех же истоков складываются, к сожалению, и весьма не­естественные, надуманные ситуации. Во всех сложных событиях (речь идет о слиянии и нравственном росте рабочих, крестьян, интеллигенции) спасают одни самоотверженные чувства. «Оби­лие любви, так поздно разбуженной в груди», помогает Ниловне увидеть в Находке, Наташе дорогих сердцу детей, сблизиться с крестьянами Степаном, Татьяной, Петром. В общении с замкну­той Софьей Власовой удается «перелить в эту суровую душу огонь свой». Сама Софья начинает испытывать в разговоре с де­ревенскими парнями «всех объединяющее чувство» теплого до­верия. Сашенька, дворянка по происхождению, воспринимает как личное счастье собственное влияние на «грубого и темного» рабочего Весовщикова. Беспрепятственно утверждаются небы­валые узы родства: «Вдруг люди стали родными»,- говорит Ниловна.

Политические конфликты не решались столь мгновенно и благостно. Писатель, мечтая о возрождении «разрушенного ми­ра» (определение Павла Власова), откровенно и отвлеченно конструировал ультрагармонические основы жизни, которые, следует заметить, не сложились и не смогли сложиться в ре­альности.

Нравственный конфликт в стане революции. Немудрено, что самые интересные страницы романа обращены к противополож­ным этому идеалу явлениям. Ищущий «мужицкую правду» Рыбин укоряет Павла: «Надо в сердце, в самую глубину искру бросить. Но возьмешь разумом...» Павел не согласен: «Только разум освободит человека...» Оба правы и не правы. Союза интеллекта и чувства у них нет. Находка осуждающе называет Вла­сова «железным человеком», Павел действительно избирает опас­ную «героическую позу», причиняя боль и Ниловне, и любимой им Сашеньке. Ложный аскетизм мешает раскрыться душе само-, го Власова.

Герои Горького верят, что наступит время, когда «люди ста­нут любоваться друг другом». А пока совесть мучает Находку: он не остановил убийство предателя Исая. Павел реагирует своеобразно: «Не хочешь, а - бей! <...> Полиция, жандармы, шпионы - все это наши враги,- а все они такие же люди, как мы...» Достойный внимания вопрос: как быть с человеком в кро­вавой борьбе, как достичь равного нравственного очищения всех участников? Горький прямо противоположно социал-демократи­ческой позиции подходит к трагической революционной ситуа­ции. Укоры совести Власова, Находки перерастают в сложные этические раздумья о судьбе людской. В речи на суде Павел ча­стично объясняет «обновление жизни» способностью увлечь «за собой все лучшее, все духовно здоровое».

Горький в эмиграции. Роман «Мать» Горький закончил в Италии. В марте 1906 г. он из-за угрозы ареста (участие в де­монстрациях) и с мечтой ускорить «мировую революцию» духа уехал в США. Здесь были созданы очерки «В Америке», сатира на политическую власть - «Мои интервью», драма «Враги». Вернувшись в Европу, с конца 1906 г. до амнистии 1913 г. Горь­кий прожил в Италии, на острове Капри. Скоро произошло сбли­жение с отступившими от марксизма А. А. Богдановым, В. А. Ба­заровым, А. В. Луначарским. Под их влиянием горьковская мысль о пробуждении народной души слилась с «богостроитель-ной» идеей. Герой повести «Исповедь» (1908) Матвей, пережив личную катастрофу, вместе с другими поверил в торжество «об­щей, человечьей» духовной энергии, равной божественному чуду.

Раздумья о судьбах России. Творческие поиски, в результате которых появился роман «Мать», ощутимо сказались на даль­нейшем пути писателя. Правда, надуманное прогнозирование жизни было полностью оттеснено вниманием к пестрой отечест­венной действительности. Началось осмысление реальных ис­токов, которые породили «разрушенный мир». В феврале 1912 г. Горький писал о России: «Очень пора и надобно ее изу­чать с корней, имея в виду не вопрос - какова она? - а во­прос-почему она такова?»

На такой почве были созданы на редкость колоритные «оку-ровские» повести (1909-1911), цикл рассказов «По Руси» (1912-1917), автобиографическая проза («Детство», 1913; «В лю­дях», 1914). Здесь нет следа мажорно озвученных картин^ победных настроений. Всюду царствует мудрый и трезвый взгляд. Ощутимо желание писателя «заглянуть в глубину души, где живут незнакомые мысли, неслыханные слова» («По Руси»)-«Путешествие» по таинственным, «подводным» течениям жизни теснейшими узами связывает эти сочинения Горького с совре­менной ему литературой.

Новые черты автобиографической прозы. Алеше Пешкову, ге-рою автобиографического цикла, необходимо понять несо­вершенный мир «изнутри». Мальчик поставлен перед вопросам^ отнюдь не «розового» содержания. Сочетание детски обостренно­го восприятия с серьезностью жизненных запросов дает интерес-

эффект. Художник пытливыми глазами мальчика как бы за­ново открывает его окружение, мир в целом.

Постепенно, с потерями и обидами, Алеша начинает пони­мать правду и ложь, красоту и уродство. А выросший Пешков, вспоминающий о далеких годах, ведет счет прежним своим до­стижениям и ошибкам. Двусоставная структура повествова­ния- освещение жизни с двух возрастных точек зрения - по­зволяет писателю углубить впечатления подростка и понимание взрослым сложных связей прошлого и настоящего.

В пестрой, контрастной реальности обнаруживаются несовме­стимые между собой начала. Автобиографическая проза Горько­го обычно рассматривалась как соединение самостоятельных групп персонажей: выразителей «свинцовых мерзостей» или ду­ховной красоты. На деле подобного разделения нет. Раскрыто переплетение противоположных начал в одной душе. Потому трудно понять человека Алеше. Внутреннее его недоумение пере­дано многогранно, в том числе языком образов-символов. Ге­рой уподобляет себя то чердаку, где набросаны старые ве­щи, то улью, куда «разные серые люди» сносили «мед своих знаний».

В мещанском поведении матери чертежника, в подлостях по­лового на пароходе ощущается их душевное опустошение. И это вызывает болезненные переживания, но будит мысль мальчика. От ожесточившихся людей Алеша нередко слышит разумные суждения - деда Каширина, дяди Якова, Жихарева... А при по­следней встрече с дядей Яковом просто поражен его пониманием человеческих несчастий. В озлобленных натурах подавлены до­стойные стремления.

С другой стороны, теплые человеческие сердца не избегают обидной слабости. Именно это печальное явление наблюдает Алеша в поведении бабушки, матери, Цыганка, повара Смурого, плотника Осипа, кочегара Якова. Мудрая доброта и сила духа Акулины Ивановны легко уживаются со страхом перед «чужи­ми» (умницей-химиком «Хорошее дело»), книгами («врут они, книжки-то»). Незатихающей грустью овеяны воспоминания о ба­бушке, пронесшей темную, суровую долю сквозь долгие годы. Так выстрадан безрадостный вывод: «Шаткость людей слишком резко бросается в глаза».

Странная двойственность окружающих рождает острое жела­ние Пешкова услышать «благовест новой жизни». Впервые он за­звучал для Алеши, особенно для повзрослевшего Максимыча, в опыте прошлого. Фольклор («Детство»), книга («В людях») ста­ли самостоятельными героями этих произведений. Светом прониза- Ны сцены знакомства Пешкова с книголюбом Смурым, открытия Русской классики под влиянием «Королевы Марго», чтения лер­монтовского «Демона». Литература сделала Алешу «неуязви- м ым для многого» и пробудила интерес к думающей интелли- г енции (отчиму Максимову). Но Пешков так и не нашел реаль-ной силы, которая может пробудить жизнь - «красивую, бод­рую, честную».

Автобиографическая проза Горького - богатый разлив глу­бочайших авторских наблюдений, сокровенных душевных при­знаний. Повествование доносит образную народную речь. Имен­но в ней находит писатель зерна «хорошего, человечьего», что значительно просветляет общую картину.

Отношение писателя к Октябрьской революции 1917 г. Твор­чество Горького, по его определению, было вдохновлено стремле­нием «помочь развитию самосознания новой России». Кровавые события 1917 г. вызвали закономерно негативную оценку. Рево­люция не смогла, писал он, «духовно излечить или обогатить» страну.

«Несвоевременные мысли». Это живой документ истории и авторской реакции на ее противоречия. Отстаивая прежний иде­ал новой культуры, Горький обрушился на разгулявшуюся анар­хию - истребление «трудовой энергии на убийства и разруше­ния», приводя устрашающие факты. Сарказмом были заклейме­ны власти, иронически именуемые «социальных дел мастерами». Главное обвинение направлено на их неспособность «оздоровить больную волю» восставших. Причина раскрыта впечатляюще: «г. г. комиссары бьют с размаха, не разбирая, кто является про­тивником только их безумств, кто является принципиальным врагом революции». Происходящее привело автора к безапелля­ционному выводу: «практический максимализм анархокоммуни-стов и фантазеров из Смольного пагубен для России».

Гневному осуждению подвергалась взбунтовавшаяся, по­крывшая землю трупами и руинами масса. Причем автор запо­дозрил источник беды в свойствах национальной психологии. На этой основе возникло твердое убеждение: «В современных условиях русской жизни нет места для социальной рево­люции».

А надежда на священную для Горького «возможность свобод­ной работы, всестороннего творчества» продолжала светить да­же в «проклятые дни, залитые кровью и вином».

Герой рассказов «По Руси» услышал мудрое изречение: «В непогожий день легче летать и выше взлетишь». Обнаружив связанной «крылатую душу», писатель настойчиво стремился освободить ее от пут. В разоблачении любых преград на этом пу­ти он был бескомпромиссен.

Творчество периода второй эмиграции. В 1918-1921 гг. Горь­кий много сделал для строительства культуры в России. Он по­стоянно выступал против репрессий в стране, ходатайствуя за

>винно арестованных, в частности по таганцевскому делу, в связи с которым был расстрелян Н. Гумилев. Большевистские власти выразили полное недоверие писателю: почти все члены «Всероссийского комитета помощи голодающим», объединивше­го стараниями Горького деятелей старой интеллигенции, были арестованы; переписка самого Горького проверялась, его петро­градскую квартиру в 1920 г. подвергли обыску, просьбы освобо­дить из-под ареста огульно оговоренных оставались без ответа. Возмущенный беззаконием, он покинул Россию 16 октября

1921 г. До апреля 1924 г. лечился в санаториях Германии и на чешском курорте, а затем уехал в Италию, где прожил до конца 1931 г.

За рубежом Горький остро реагировал на советскую действи­тельность: в открытых письмах А. И. Рыкову и А. Франсу (июль

1922 г.) назвал смертный приговор эсерам политическим пре­ступлением, началом изоляции страны. В результате поддержан­ный Горьким журнал «Беседа» (Берлин) не был пропущен в Россию, другой журнал - «Русский современник», создан­ный в Ленинграде с участием писателя, цензура закрыла. И все-таки жажда «всестороннего творчества», одиночество в эмигрантской среде, мечта о новой культуре привели его на ро­дину.

В последний период творчества самыми крупными сочинени­ями Горького были: «Мои университеты» (1923), роман «Дело Артамоновых» (1924), четырехтомная эпопея «Жизнь Клима Самгина», не завершенная в связи со смертью автора в июне 1936 г. Эти произведения совершенно различны тематически, по жанру, стилю. Одна особенность их сближает. Социально-исто­рические явления всюду воплощены с позиций их общечеловече­ского смысла.

«Дело Артамоновых» - обогащение романной формы. Ро­ман обычно рассматривался как история зарождения, процвета­ния и гибели русского капитализма. В нем действительно отра­жена постепенная нравственная деградация рода фабрикантов Артамоновых. Но примитивно-классовый подход начисто от­сутствует. Горького увлекла вечная проблема творческого труда/

Глава семьи Илья Артамонов, разбогатевший нечистым пу­тем, деньги пустил на строительство и организацию мануфак­турного производства. Обуреваемый планами его создания, Жаждой участия в общей работе, он живет напряженной внут­ренней жизнью. Его порывы, чувства, при полном равнодушии к моральным принципам, сильны и самобытны. Сын Ильи Петр, племянник Алексей оказываются невольниками воли хозяина, обреченного на служение прибыли. У Петра рождается страх Пе Ред фабрикой, болезненное ощущение одиночества; Алексей, напротив, наслаждается властью, ее приумножением. В любом случае человеческие способности меркнут. Внук Артамонова-старшего Яков, владелец огромного состояния, окончательно от­лучен от трудовых обязанностей. Бездумное расхищение богатст­ва приводит его к полному опустошению, делает игрушкой случая.

В романе воссоздана яркая картина русской жизни рубежа веков, отношений в городе, на предприятии, в семье. Психологи­чески глубоко раскрыты сложные душевные метаморфозы боль­шого круга героев. Весь этот многогранный мир внутренне орга­низован авторскими раздумьями о разрушительной стихии «ма­шинной» цивилизации, неостановимом расточении духовной культуры, гибели личности. Активная и мучительная реакция писателя на трагический для страны процесс, мечта о творчест­ве новых форм общественного и индивидуального бытия на ред­кость актуальны для нашей современности.

В канун 1900 г. Горький выступил с романом «Фома Гордеев». В «Анне Карениной» Толстого говорилось, что все переворотилось, но еще не уложилось в пореформенное время. В «Фоме Гордееве» изображено начавшееся «укладывание».

Будучи участником народнических кружков 80-х гг., Горький критически отнесся к учению народников, но отзвуки его воздействия все же можно найти в ранних произведениях писателя; таковы, например, мотивы жертвенности в легенде о Данко и в «Песне о Соколе». Роман «Фома Гордеев» свидетельствовал об изжитости подобных увлечений. Это крупнейшее антинародническое произведение, не оставлявшее сомнения в том, что Горький начал овладевать марксистским познанием общественного развития.

После появления «Фомы Гордеева» читатели и критики стали говорить о нем как о писателе-марксисте. Так, будущий нарком иностранных дел Г. В. Чичерин писал товарищу в 1901 г.: «Вместо миросозерцания эпохи натурального хозяйства, выступает совершенно новое миросозерцание городского пролетариата <...> Марксизм и Горький — вот главные явления у нас за последние годы. (И в «Фоме Гордееве» — большое влияние марксизма)».

Свои большие вещи (от «Фомы Гордеева» до «Жизни Клима Самгина») Горький строил как романы-хроники, что позволяло ему показывать не только развитие жизни человека во времени, как это делал в своих хрониках Н. Лесков, но и движение самого времени как исторической категории.

Герои оказывались соотнесенными с исторической поступью России. Одни из них становились активными деятелями, другие убеждали в том, что человек и «его время» — не всегда совпадающие величины. Тяготение к такому соотнесению отчетливо проявилось уже в первом романе, герой которого не услышал истинных зовов своего времени.

Наибольшее внимание в романе уделено двум фигурам: охранителю и утвердителю буржуазного сознания — Якову Маякину и отщепенцу своего класса, становящемуся «боком» к нему, — Фоме Гордееву. В 90-е гг. капитализм занял прочные позиции в стране.

Образ «чумазого», столь выразительно запечатленныйв творчестве Щедрина, Успенского и Островского, уходил в прошлое, уступая место денежным воротилам и фабрикантам. Предшественники Горького в создании образа наступательного буржуа (П. Боборыкин — «Василий Теркин», Вас. Немирович-Данченко — «Волчья сыть» и др.) отметили появление нового типа купца, «который начинает сознавать свою силу», но не создали типической фигуры его.

Яков Маякин — социальный тип, воплотивший потенциальную силу буржуазии конца века. Классовое, хозяйское сознание пронизывает всю жизнедеятельность преуспевающего купца, все его нравственные устои. Это купец, думающий не только о себе, но и о судьбе своего сословия.

Капитализм начал проникать во все области общественной и экономической деятельности, и оказалось, что Маякину уже мало господства только в области экономики. Он рвется к власти в более широком масштабе. Примечателен отзыв волжского миллионера Бугрова, который сказал Горькому, что не встречал на своем пути Маякиных, но чувствует: «таков человек должен быть!».

Автор «Фомы Гордеева» учился у классиков всеобъемлющему постижению людских характеров и детерминированности их родною средою и обществом в целом. Но, все глубже проникая как художник в классовую структуру общества, он вносил нечто новое в свое изучение человека.

В его произведениях была усилена социальная доминанта мировосприятия героев, а в связи с этим более ощутимой становилась классовая окраска их внутреннего мира. Органическая слитность классового со своеобычным позволила Горькому создать большую галерею родственных, но тем не менее таких непохожих друг на друга героев.

Современная критика уловила характерную особенность Горького-психолога. Критик Л. Оболенский писал, имея в виду Якова Маякина, что Горький «схватывает» наряду с индивидуальными чертами героя также черты «семейные, наследственные, сложившиеся под влиянием профессии (класса), и усиливает эти последние до такой яркости, что перед нами встает уже не обыденная фигура, которую в жизни мы бы и не заметили, а полуреальное, полуидеальное, почти символическое изваяние, монумент целого сословия в его типичных чертах».

Наряду с купцом, ведущим свою родословную с XVIII в., в «Фоме Гордееве» показан также один из первых накопителей капитала в пореформенную эпоху. При всей ограниченности реформы 1861 г. она дала возможность проявиться дремлющей энергии и смекалке народа. Отсюда огромный интерес Горького к капиталистам, вышедшим из народной среды и еще не до конца порвавшим связи с нею. Игнат Гордеев, Савелий Кожемякин,Егор Булычев — все это богачи, наделенные не только стремлением к деньгам, но и «дерзостью сердца», которая мешает им слиться полностью с миром хозяев.

Горьковский роман говорил о развитии капитализма в России и вместе с тем о неустойчивости нового уклада жизни. Свидетельства тому — зарождение протеста в рабочей среде, а также появление не согласных с буржуазной практикой и моралью в рядах самой буржуазии.

Вначале Горький хотел создать роман о блудном сыне капитализма. Разрыв со своею средою, выламывание из нее становилось все более примечательным жизненным явлением, привлекавшим внимание и других литераторов. На пороге такого выламывания стоит герой чеховской повести «Три года». Однако в процессе творческой работы Горький пришел к выводу, что Фома «не типичен как купец, как представитель класса» и, чтобы не нарушить «правду жизни», надо поставить рядом с ним другую, более типичную фигуру.

Так возник равновеликий образ второго центрального героя. Это персонажи, взаимно обусловившие друг друга. Опасаясь, что типический образ купца, рвущегося не только к экономической, но и к политической власти, вызовет запрет цензуры, и стремясь сохранить эту новую в русской литературе фигуру, Горький, по его словам, «загородил» ее фигурой Фомы («Фомой я загородил Маякина, и цензура не тронула его»).

Маякин и Фома — противоборствующие герои. У одного из них все подчинено стремлению богатеть и властвовать. В основе его идеала лежит экономический принцип. Ему он подчиняет все, в том числе и жизнь близких ему людей. У другого отношение к жизни связано с социально-нравственным познанием ее. Хозяйское начало не раз проявится в поведении и сознании Фомы (он сын своей среды), но не оно главенствует в его внутреннем мире.

И если «блудный сын» буржуазии Тарас Маякин, быстро забыв свою былую оппозиционность, возвращается в отчий дом с целью приумножить добытое отцом, то Фома, наделенный чистым нравственным чувством и неуснувшей совестью, выступает как обличитель хозяев жизни, — возврат в отчий дом для него невозможен.

Роман пронизан мыслью о необходимости пробудить сознание народа. Мысль эта, проявленная в обрисовке характера ведущего героя, в спорах персонажей романа, в авторских раздумьях о судьбе родины, скрепляет воедино разнородный жизненный материал. В раннем творчестве Горький показал себя мастером яркого южного пейзажа. В «Фоме Гордееве» даны столь же впечатляющие картины волжской природы, напоминающие о величиии тягостной дремоте русского народа.

«На всем вокруг лежит отпечаток медлительности; все — и природа, и люди — живет неуклюже, лениво, — но кажется, что за ленью притаилась огромная сила, — сила необоримая, но еще лишенная сознания, не создавшая себе ясных желаний и целей... И отсутствие сознания в этой полусонной жизни кладет на весь красивый простор ее тени грусти». Отсутствие ясного сознания характерно и для молодого Гордеева. Фома обладает горячим сердцем. Он не приемлет житейских заповедей Маякина, его волнует унижение и нищета одних и неправое могущество других.

Но, подобно ранним героям Горького, он не понимает причин социального неравенства. Как и босяцкие бунтари, он социально слеп, и это делает его гнев мало действенным. Радикально настроенный журналист Ежов, который наблюдает за нарастанием стихийного возмущения Гордеева против имущих власть, говорит ему: «Брось! Ничего ты не можешь! Таких, как ты, — не надо... Ваша пора, — пора сильных, но неумных, прошла, брат! Опоздал ты...».

Стихийное, «нутренное» бунтарство Фомы окрашено в романтические тона, и это дало повод ряду литературоведов утверждать, что Горький создал романтический образ. Но Горький ставил перед собой задачу не утвердить, а развенчать романтика подобного типа. Он уже был анахронизмом. Фома выше своей среды в мире нравственных ценностей, но интеллект его невысок, а мечты хаотичны.

Исступленное сердце молодого Гордеева жаждет ниспровергнуть социальное зло, но он неспособен на социальные обобщения. Ум его спит, и Горький многократно подчеркивает это в романе. Разоблачительная речь на пароходе — высшее выражение гневного мятежа блудного сына буржуазии и вместе с тем свидетельство архаичности его бунта.

Свободолюбивый по натуре герой терпит поражение не только потому, что против него ополчились разоблачаемые, но прежде всего потому, что он сам еще не созрел для действенного социального протеста. Роман Горького был последним романом столетия об одиноком герое-романтике как герое, не соответствующем требованиям нового времени.

Признание бесплодности стихийного бунтарства сочетается у Горького с поисками носителей действенного социального протеста. Он находит их в пролетарской среде. Рабочие, изображенные в романе «Фома Гордеев», не вступили еще на путь революционной борьбы, но спор журналиста Ежова с рабочим Краснощековым о «стихийном» и «сознательном» начале в рабочем движении свидетельствовал о тяге рабочих к такой борьбе.

Более отчетливо об этом будет сказано в повести о трех товарищах, ищущих свою жизненную дорогу («Трое», 1900). Один из них погибает, избрав путь непротивления. Гибнет и второй, пытавшийся не изменить, а лишь несколько смягчить неприглядность собственнического мира. И только третий, рабочий Грачев, найдет истинную дорогу, сблизившись с революционным кружком.

Горький не мог еще создать полнокровный образ героя-рабочего, — этот герой только начал проявлять себя в жизни, но им был уловлен все более углублявшийся революционный настрой общественных устремлений. Романтический призыв к подвигу, которому всегда есть место в жизни, прозвучал в «Старухе Изергиль». К подвигу призывала «Песня о Соколе». В 1899 г. автор усилит ее революционное звучание, создав новую концовку со знаменитым лозунгом:

Безумству храбрых поем мы славу!

Безумство храбрых — вот мудрость жизни!

В «Фоме Гордееве» Ежов говорит о приближающейся буре. Вскоре предчувствием бури будут охвачены уже многие герои русской литературы. Чеховский Тузенбах («Три сестры») скажет: «Пришло время, надвигается на всех нас громада, готовится здоровая, сильная буря, которая идет, уже близка и скоро сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку».

В стихотворении в прозе «Огоньки» В. Короленко напомнит, что, как бы ни темна была жизнь, «все-таки впереди огни!..». Пьеса Чехова таит в себе предчувствие близящихся перемен, в «Огоньках» проявляется надежда на эти перемены. То был отклик на животрепещущие проблемы дня, но оба художника не ощущают еще непосредственного дыхания грозной бури.

Дыхание это воплощено в знаменитой «Песне о Буревестнике» (1901), в которой слышался не только призыв к революции, но и уверенность в том, что она победит. Песня эта приобрела еще большую популярность, чем воспевшая революционный подвиг «Песня о Соколе».

Образ бури, к которой призывал Буревестник, восходил одновременно к двум литературным источникам: к традиции вольнолюбивой поэзии (Языков, Некрасов и др.) и к социалистической публицистике рубежа веков. Новую песню широко использовали в революционной пропаганде, ее читали на студенческих вечеринках, распространяли в виде листовок.

Горького начали воспринимать как певца революции, как писателя, призывающего к активному революционному сопротивлению. Революционный романтизм, которым овеяна «Песняо Буревестнике», явился выражением нового идеала, новой исторической перспективы.

История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.