Великие шедевры искусства всегда таят в себе великие загадки. Даже, казалось бы, самый обычный портрет известной особы, а хранит в себе столько тайн и загадок, что даёт пищу для размышлений ни одному поколению искусствоведов. К числу таких полотен принадлежит картина знаменитого русского художника Карла Брюллова «Всадница».

На первый взгляд, картина не представляет собой ничего особенного. По жанру это портрет молодой девушки, верхом на лошади возвращающейся с прогулки, и маленькой девочки, восторженно встречающей старшую сестру. Сцена разворачивается в поместье графини в окрестностях Милана. Полотно полно жизни и радости. Динамику создает конь, которого едва сдерживает поводьями молодая девушка. Щеки её раскраснелись и придают живости фигуре. Маленькая девочка с неподдельным интересом смотрит на нее. Рядом прыгает от радости лохматый пес. На ошейнике его можно разглядеть надпись «Samoilova», которая в своё время ввела в заблуждение любителей искусства, считающих, что портрет всадницы был написан с самой графини.

Однако исследователи, сравнив парадные портреты графини и черты лица девушки на портрете, пришли к выводу, что это все-таки портрет старшей воспитанницы, Джованины Паччини. В пользу этого факта говорит и то, в своих записях Брюллов называет этот портрет «Жованин на лошади». Это полотно было написано художником по заказу его подруги и любимой музы графини Юлии Самойловой для её галереи. Считается, что это портреты юных воспитанниц Самойловой Джованины и Амацилии Паччини. Однако дотошные любители искусства, сравнив черты лица девочек на этом портрете и других, где они изображены со своей приемной матерью, пришли к выводу, что они отличаются.

Это может показаться невероятным, но для подобного предположения есть основания. Примерно в это же время в Италии появились гравюры этой картины и считались портретом одной из известнейших и любимых певиц того времени Марии Малибран, которая приходилась сестрой Полине Виардо.

Итак, что же это за загадочная фигура, Мария Малибран?

Девушка родилась в музыкальной семье, что и определило её дальнейшую судьбу. Отец её был известным испанским композитором, певцом и педагогом; мать, сестра и брат пели ведущие партии на главных оперных сценах Европы. С шести лет Мария обучалась музыке и пению, карьера оперной певицы стала всей её жизнью. Красивая, хрупкая, нежная, обладающая волшебным сильным голосом, она была любимицей публики. Выступая на сцене она всю себя отдавала искусству, не жалея собственной жизни. Пела как жила. Это и стало впоследствии причиной её трагической смерти. Мария Малибран скончалась в возрасте 28 лет практически на сцене.

Незадолго до трагедии Мария получила серьёзные травмы, упав в лошади: молодая женщина любила верховую езду и разные опасные трюки. Спустя всего несколько дней после падения, она стояла на сцене, едва держась на ногах от невыносимой боли, и пела так отчаянно и проникновенно, что публика аплодировала стоя и ещё много раз вызывала любимицу на бис. После выступления. едва дойдя до гримерной, Малибран практически упала без чувств и скончалась. Эта история породила множество романтических баллад о певице, жившей своим искусством и погибшей на самом пике славы под аплодисменты публики.

Так, если столько жизненных совпадений, может быть героиней Брюллова действительно была экзальтированная испанская прима, любимица публики, и великий художник сохранил для нас её образ.

Название картины: «Всадница»
Картина написана: 1832 г.
Холст, масло.
Размер: 291 × 206 см

Описание картины «Всадница» К.Брюллова

Художник: Карл Павлович Брюллов (Брюлов)
Название картины: «Всадница»
Картина написана: 1832 г.
Холст, масло.
Размер: 291 × 206 см

О российском художнике К. Брюллове сказано уже достаточно много. Он был автором выдающихся картин, и сегодня занимающих достойное место в списке мировых шедевров и экспозициях музеев. Одна из них – «Всадница».

История написания полотна привлекательна и необычна. Как известно, живописец долгое время жил в Италии, но перед самым отъездом из этой романтичной страны он написал по заказу графини Ю. Самойловой портрет ее приемных дочек – Джованины и Амацилии Паччини, дочерей того самого композитора, который создал оперу «Последний день Помпеи», вдохновившую художника на монументальное в будущем полотно. Но до этого, на уединенной вилле под Миланом появился портрет двух воспитанниц русской аристократки. Работа была названа «Джованин на лошади», но для всех она стала «Всадницей».

Революционным было изображение Джованины на коне, ведь раньше так изображали лишь полководцев, императоров и царей, а не рядовых граждан.

На полотне выделяется всадница, которая останавливает на полном скаку коня. Она управляет им уверенно, вызывая неподдельный восторг у маленькой девочки возле балкона. Две собаки, лающие на вздыбленного коня так же испытывают интерес к происходящему, что предается по инерции еще и природе – стволы деревьев накренились от пробежавшего по ним ветерка, а по небу мчатся облака. Лучи вечернего солнца пробиваются на землю спонтанно и беспокойно.

Ценность этой картины не только в новаторском подходе к изображению людей, но и в том, что Брюллов модернизировал парадный портрет. Если присмотреться к очертанию силуэта коня и сидящей на нем Джованины, то он напоминает треугольник. Примечательно, что раньше такой прием использовался Тицианом, Веласкесом, Рубенсом и Ван Дейком. Брюллов же трактует данный композиционный прием совершенно необычно – он вводит в картину образ ребенка. Маленькая Амалиция, услышав топот, выбежала на балкон и потянула руку, стремясь уловить движение лошади. Ее широко распахнуты глаза и чуть приоткрытый рот выражают удивление и восторг. В то же время, она переживает за то, как быстро скачет ее сестра с величаво-надменным, почти мраморным лицом, наполненным какой-то внеземной отреченностью. Девочка удачно создает баланс и придает полотну реалистичность, непосредственность и как будто вдыхает в него жизнь.

Посмотрите на лохматого пса у ног коня Джованины. Он делает пространство на картине объемным, словно оно существует не только позади, а и вокруг фигур.

Полотно динамично, и у каждого, кто хоть раз видел его в Третьяковке, непременно возникнет чувство, что это не картина, а фото, которое лишь на секунду остановило бешеный ритм жизни. Вороной конь лоснится после прогулки, он все еще бьет копытом, поскольку не может настроиться на спокойствие после бега, а собака, передающая атмосферу богатого дома тех времен, поблескивает именным ошейником и радостно встречает всадницу. Амацилия в трогательном платье, как и все дети ее возраста, живая и шустрая. Она не смогла усидеть на месте, заслышав, как возвращается ее старшая сестра. Огромные глаза девчушки выражают не только динамизм физический, а и динамизм эмоциональный – обожание, преданность и легкую зависть к своей старшей сестре, на которую так хочет быть похожей, что даже волосы у них завиты одинаково.

«Всадница» просто дышит жизнью, она становится вестником всех земных радостей – настолько непосредственна картина. Тут есть все: и оживленные образы героев, и смелость композиционного решения, и величие предгрозового неба, и разнообразие оттенков палитры.

Причем, последнее наполнено довольно смелыми цветовыми решениями, которые не то что на первый взгляд несовместимы, а и нехарактерны для Брюллова. На холсте довольно рискованно сочетается розовый, почти пудровый, цвет платья Амацилии, черный, даже бархатистый окрас лошади и воздушно-белое, с легкой голубизной, платье всадницы. На первый взгляд, сочетание красно-розовых, черно-синих и кристально-белых оттенков довольно сложно воспринимать. В этом особенность брюлловской манеры письма – использование не сближенных, а контрастных цветовых решений, наиболее сложных в мастерстве художника. Заметьте, что тона картины не перегружены, что усиливает их звучание. Тональная гармония холста настолько спокойная и лаконичная, что на портрете нет небрежностей или неточностей. Историки моды того времени не зря называют Джованину «девушкой с обложки» модного журнала. По ее одежде прослеживаются модные тенденции начала 19 века – аристократка сидит в дамском седле, ее амазонка светло-голубого, приличествующего незамужним барышням цвета, наглухо застегнутая на все пуговицы, с рукавами-буфами. На руки всадница надела перчатки – и по той причине, чтоб не поранить свои нежные аристократические руки, и потому, что этикет запрещал показывать их в обществе. В 19 веке были популярны шляпки для прогулок. Не стала исключением и Джованина: ее головной убор темно-зеленого цвета с развивающимися лентами.

Амацилия одета не так консервативно – на ней пудрово-розовое платье с открытыми руками, кружевными панталончиками и зеленые туфельки. Модные веяния позапрошлого столетия мы видим в ее прическе – в те времена детям аристократов полагалось делать завивку.

Картина «Всадница» впервые была выставлена в Риме (1832 г). Портрет девушки, написанный в натуральную величину, вызвал, если не ажиотаж, так пересуды критиков вокруг него. Одни отмечали мастерство художника, называя девушку на коне «летящим ангелом» и восхищались умением Брюллова передавать игру света. Другие знатоки искусства из Италии говорили о том, что лицо всадницы безжизненно, а посему она не замечает движения лошади. Сам Брюллов все эти доводы опровергал, говоря об основной задаче искусства – изображение жизни.

Тем не менее, его мастерство художника и небывалый до того времени масштаб портрета покорил публику настолько, что он удостоился звания гения и встал в один ряд с Рубенсом и Ван Дейком, а сама картина по праву называется одним из самых знаменитых образцов искусства 19 века.

Еще до того, как на свет появилась картина «Всадница», Брюллов уже имел всеобщее признание. Образ прекрасной наездницы художник решает воплотить в жизнь под конец своего пребывания в Италии, когда графиня Самойлова заказывает у него портрет приемных дочерей. Недолго думая, художник принимает смелое решение – изобразить старшую воспитанницу, Джованину, верхом на коне, как до этого решались изображать только полководцев и титулованных особ. Младшая же, Амалиция, стоит в стороне, наблюдая завершение конной прогулки.

Готовая работа была представлена на всеобщее обозрение в 1832 году, и вызвала неоднозначную реакцию критиков. Многие осуждали картину, указывая на застывшее, безжизненное лицо всадницы. Также, некоторые критики указывали на слишком свободную позу наездницы, из-за чего терялось ощущение скорости и динамики. Один из них сказал: «Она либо не замечает бешеной скорости езды, либо слишком самоуверенная, чтобы натянуть поводья и пригнуться, как это сделал бы умелый всадник».

Но, несмотря на критику, основная часть публики приняла картину положительно, назвав ее шедевром. После того, как общественности была представлена картина «Всадница», Брюллов занял место рядом с такими легендами, как Рубенс и Ван Дейк. Зрителей просто покорил масштаб картины и мастерство кисти художника. Что же касается выражения лица Джованины – сам творец объяснял это особой задачей, которую он в то время ставил перед искусством. Сначала картина была отдана в коллекцию Самойловой, но когда графская семья разорилась, полотно сменило владельца. В 1896 году ее выкупили для галереи имени Третьякова.

Что же видит зритель, рассматривающий полотно? В первую очередь это скорость, движение, оживленность, которые художник передал как нельзя лучше. Эти черты заметны практически во всех персонажах: взмыленной лошади, которая явно не хочет останавливаться, восторженной девочке на балконе, и лохматой собачке, оживленно лающей на всадницу. Кажется, что даже спрятавшаяся за девочкой собака сейчас сорвется с места и устремится за лошадью. Может быть, она это и сделала бы, если бы всадница не остановила коня. И только сама наездница сохраняет спокойствие: кажется, ее совершенно не заботит окружающий мир, в мыслях она где-то далеко…

Самое интересное, что можно увидеть на картине – это, пожалуй, именно маленькая Амалиция. В каждом движении, оживленном лице и восторженных глазах малышки, можно прочитать восторг, смешивающийся с ожиданием. Девочка ждет, когда станет такой же взрослой, как сестра, сможет оседлать вороного коня, и так же величаво пронестись на нем перед восторженными родственниками.

Образцом портретной живописи 19 века по праву считается картина «Всадница» - Брюллов сумел создать идеально правильные пропорции, непревзойденное буйство красок, и отлично проработать детали. На данный момент картину можно увидеть в Третьяковской галерее, ее размер – 291*206 сантиметров.экспозиции Луганского областного художественного музея.

К. ЛАРИНА – Должно быть развитие какое-то, все и завершилось, добрый день, здесь в студии «Эха Москвы» Ксения Ларина и Ксения Басилашвили. Ксюша, добрый день.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Добрый день.

К. ЛАРИНА – И у нас сегодня в гостях Ольга Алленова, старший научный сотрудник отдела живописи 18-го – первой половины 19-го веков Третьяковской галереи. Здравствуйте, Ольга Александровна.

О. АЛЛЕНОВА – Здравствуйте, присоединяюсь к приветствиям в адрес радиослушателей.

К. ЛАРИНА – Как всегда, мы в нашей программе исследуем историю одной, но очень известной картины. Сегодняшняя картина у нас называется «Всадница». Я думаю, что если даже вы не были, если вы даже не были в Третьяковской галерее, то эта репродукция преследует советского человека везде, картина под названием «Всадница» – это то, что вырезали из «Огонька» в свое время, из любого другого советского иллюстрированного издания, где всегда в наборе репродукций всегда была «Всадница» Карла Брюллова. Вот наша сегодняшняя главная героиня, но перед тем, как начать, собственно, рассказ, разговор об этом картине, об этом художнике, мы по традиции должны все-таки проникнуться атмосферой Третьяковской галереи, которая абсолютно человеческая, ничто человеческое ей не чуждо.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Абсолютно, и как всегда, мы предоставляем слово нашей сказительнице и хронографу, научному сотруднику Третьяковской галереи Наталье Егоровой.

ЗАСТАВКА

Н. ЕГОРОВА – Я пришла в галерею сразу после окончания средней школы, это было в конце 50-х гг., но т.к. я была еще несовершеннолетней, зачислить меня смогли лишь во внутреннюю охрану, т.е. смотрителем зала. Но, по всей видимости, существовала некая тенденция, большинство будущих искусствоведов начинали свой творческий путь с дежурств в экспозиционных залах рядом с шедеврами. Это называлось «сидеть на посту». Т.к. выглядела я очень молодо и сохраняла еще школьные косички, со мной происходили некие курьезные случаи. Как правило, утром в залах появлялись молоденькие призывники, солдаты, которые, прищелкивая пальцами, глядя на меня, повторяли – ох, девушка, ох, девушка. От одного из них с ходу я получила предложение руки и сердца, он смотрел на меня горячим взглядом черных глаз, буквально испепелял, ходил долго-долго, много дней подряд в залы, где я дежурила, и приводил своих товарищей. Устроил своеобразные смотрины невесты. Бригадир нашей бригады Запольская Клавдия Кузьминична потребовала от меня запретить эти посещения. Мне пришлось писать серьезное и дипломатическое письмо в часть военную с разъяснением моих жизненных задач, стоящих передо мной в тот момент.

ЗАСТАВКА

К. ЛАРИНА – Вот тот самый случай, когда живая человеческая модель отвлекает внимание от шедевров и от полотен.

К. БАСИЛАШВИЛИ – От искусства, да.

К. ЛАРИНА – От искусства. Надо было ее куда-нибудь в другое место пересадить, в другой зал, потому что мне кажется, что если бы наша героиня сидела бы как раз рядом с картиной Брюллова «Всадница», наверное бы, солдаты прищелкивали пальцами по поводу другой женщины.

О. АЛЛЕНОВА – Возможно.

К. ЛАРИНА – Ну что же, Ольга Александровна, давайте несколько, буквально два слова, именно ваши личные, субъективные впечатления от этого полотна бессмертного, от этой «Всадницы», вы любите эту картину вообще?

О. АЛЛЕНОВА – Это трудный вопрос, потому что у искусствоведов какая-то такая не такая любовь, я бы так сказала. Я не являюсь большой поклонницей Брюллова вообще, хотя я очень уважаю этого художника, очень ценю его, мне пришлось им заниматься и писать о нем. «Всадница» – это картина, которая всегда для экскурсоводов, например, представляла своего рода проблему, потому что эту картину никогда нельзя было миновать ни на одной экскурсии. И хотелось публике рассказать, в чем же секрет, потому что эта картина с секретом, с художественным секретом, так я бы сказала, который заключается в том, что это необычайное обаяние элегантности, движения, красоты, на самом деле, сделано с таким тонким художественным расчетом, почти математическим, так я бы выразилась. Но поскольку мы на радио, то мы, конечно, не можем рассуждать.

К. ЛАРИНА – Посмотрите на это, посмотрите на это, да?

О. АЛЛЕНОВА – Да, мы не можем.

К. ЛАРИНА – Вспомните.

О. АЛЛЕНОВА – Мы не можем указывать рукой на те…

К. ЛАРИНА – Детали.

О. АЛЛЕНОВА – Замечательные художественные изыски, которые просто иногда потрясают, ведь я хочу, например, напомнить, что первая реакция на эту картину была в год, когда картина была создана, она была создана в Италии, где, я уже могу рассказать?

К. БАСИЛАШВИЛИ – Конечно.

О. АЛЛЕНОВА – Историю ее создания. В Италии, где Брюллов работал над этим полотном по заказу графини Самойловой, о графине Самойловой мы еще немножечко отдельно можем поговорить. И она была в 1832 г. выставлена в Милане, в галерее Брера. И тогда на нее было очень много откликов, которые собрал, перевел один из верных учеников Брюллова художник Михаил Железнов. Благодаря его стараниям мы можем ознакомиться, и очень многие замечания, которые делали первые рецензенты этой картины, они не потеряли никакой актуальности до сих пор. Например, безумно хвалили, конечно, живопись, скажем, именно рисунок самой лошади, но и находили недостатки в том, как поставлены ноги. Вообще, поскольку мы сейчас лошадей редко видим, то тут просто трудно судить, а Брюллов как раз прославлен был мастерством в изображении животных, в особенности лошадей. Но, конечно, тогда уже отмечалось несоответствие этого бешеного движения вздыбившейся лошади и спокойной посадки самой этой всадницы.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Как она держится в седле, да?

О. АЛЛЕНОВА – Да.

К. ЛАРИНА – Можно я прочту то, что у меня есть, если что-нибудь может показаться невероятным, так это то, что прекрасная наездница или не замечает бешеность движения лошади, или от излишней уверенности в себе, совсем не затягивает узды, не нагибается к ней, как, может быть, было бы нужно.

О. АЛЛЕНОВА – Совершенно правильное замечание, эту цитату я тоже, кстати, приготовила.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Другое дело, что нам сейчас это непонятно, потому что мало кто умеет лошадь в уздцах держать.

О. АЛЛЕНОВА – Отсюда, рецензент пишет, отсюда очевидна необходимость положить некоторые границы обыкновению делать, превращать портреты в картины. И это именно превращение портрета в картину, потому что ведь что такое портрет, портретируемый спокойно сидит и позирует художнику. Всадница, которая нагибается к шее лошади, лицо ее должно быть как-то искажено пусть очень милой, но все-таки гримасой, это не портретная поза. А в картине она сидит и очень спокойно, у нас на всех экскурсиях я всегда обращала внимание – посмотрите, как лихо развевается ее шарф, приколотый к ее шляпе, это мода такая была, именно длинные шлейфы такие на шляпку прикалывать, и совершенно неподвижные локоны ее белокурых волос, такие пружинки там изображены. Превращение портрета в картину, причем картину большую, нарядную, то, что называлось.

К. ЛАРИНА – Парадную.

О. АЛЛЕНОВА – Парадным портретом, это заслуга Брюллова. Но превратил он эту, эта заслуга, она заключается в том, что если раньше, раньше в парадных портретах изображались сословно значимые личности, в особенности в конном портрете, у вас в прошлый раз была передача про «Красного коня», само понятие всадника, само понятие человека на коне, даже выражение в русском языке, это что-то, уже возвышающее человека. Изображались женщины на лошадях только королевской крови, начало этому положил Рубенс, изобразив королеву Марию Медичи в знаменитой серии картин. И кстати, миланские критики так и вспоминали Рубенса и Ван Дика, как тогда произносили имя Ван Дейка, как как раз источник этих иконографических таких изводов конных портретов. А в русском искусстве это были только императрица Елизавета Петровна в картине Гроота в Третьяковской галерее и Екатерина на коне Бриллианте во время переворота. Они там, кстати, в мундирах мужских, как офицеры и полководцы изображены.

К. ЛАРИНА – Я понимаю, что мы сейчас должны уже перейти к конкретным персоналиям, конкретным личностям, которые немалую роль сыграли в жизни Карла Брюллова, а, может быть, и определяющую. Поэтому перед тем, как уже перейти к конкретике, давайте мы все-таки вспомним, как, во-первых, как картина Карла Брюллова «Всадница» попала к вам в Третьяковку, во-вторых, мы забыли, что у нас подарочная сегодня передача, да?

К. БАСИЛАШВИЛИ – Как и всегда, да.

К. ЛАРИНА – Давай.

К. БАСИЛАШВИЛИ – У нас есть два вопроса, два подарка, которые мы раздадим, как я понимаю, по телефонам, да, наверное?

К. ЛАРИНА – Давай первый вопрос.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Сначала первый вопрос. Кто из выдающихся людей эпохи появился на свет в один год с Карлом Брюлловым?

К. ЛАРИНА – Будьте добры, еще раз, пожалуйста.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Кто из выдающихся людей эпохи, который мы имеем сейчас в виду, появился в один год с Карлом Брюлловым?

К. ЛАРИНА – И за ответ на этот вопрос?

К. БАСИЛАШВИЛИ – И за ответ на этот вопрос вы получите такой альбом издательства «Белый город».

К. ЛАРИНА – Т.е. все-таки «Всадницу» получат наши слушатели.

К. ЛАРИНА – Ну что же, а теперь внимание, биография картины.

ЗАСТАВКА

Н. ПРЕСНОВА – Как известно, сама картина была заказана Брюллову Юлией Павловной Самойловой, близкой его знакомой, более того, женщиной, с которой Карла Павловича связывали романтические отношения, большая симпатия. В 1832 г. был создан этот портрет по заказу Юлии Павловны, который изображал ее двух воспитанниц, Джованину и Амацилию Паччини. Даже в честь этого заказа, как дань памяти этому заказу, Карл Брюллов написал на ошейнике собаки, изображенной на этом портрете, фамилию «Самойлова». Поэтому картина, естественно, хранилась в коллекции Юлии Павловны Самойловой, была ее собственностью. Уже в этом же году, в 1832 г., она экспонировалась на выставке в Милане и имела ошеломляющий успех. К сожалению, после смерти Юлии Павловны в 1872 г. картина находилась в ее имуществе, к этому времени уже пришедшему в расстройство. И за растраченные долги это имущество должно было поступить в распродажу на аукцион. И портрет, находившийся среди этих вещей, попал на аукцион, на этом аукционе волею судеб оказался некий француз, комиссионер, мсье Дюлю, который купил этот портрет вместе с портретом работы Боровиковского. И шли разговоры, якобы это было сделано для Павла Михайловича Третьякова. В скором времени сам Павел Михайлович получил от неизвестного лица записку следующего содержания – милостивый государь, Павел Михайлович, на днях я приехал из Парижа, уезжая, был на аукционе графини Самойловой, где Дюлю купил будто бы для вас две картины, Брюллова за 4 050 франков и Боровиковского за 3 400 франков. Уведомляю вас как хорошего человека, ибо знаю Дюлю как слишком коммерческого человека. Третьяков купил этот портрет. Но, к сожалению, через несколько лет, только в 1893 году, и купил он его уже в Петербурге, через художественный отдел Общества закладного движимого имущества. Только в 1893 г. картина «Всадница» Брюллова попала в Третьяковскую галерею.

ЗАСТАВКА

К. БАСИЛАШВИЛИ – О пути картины Карла Брюллова в галерею нам рассказала старший научный сотрудник Третьяковки Наталья Преснова.

К. ЛАРИНА – Ольга Александровна, давайте скажем уже правду. Ваша коллега, она достаточно робко и аккуратно выразилась про романтические отношения, про близкую подругу.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Большую человеческую дружбу.

К. ЛАРИНА – Дружба, это была любовь страстная, многие-многие годы Карл Брюллова и Юлия Самойлова, насколько я поняла, были любовниками, причем именно любовниками, они не сочетались законными узами брака, это было невозможно, как я поняла, по свойству их натуры, прежде всего, женщины свободных нравов Юлии Самойловой. И потом, судя по всему, они расставались очень болезненно, потом также страстно встречались. Это такая клокочущая страсть, которая через многие-многие годы жизни его вела, и я сейчас замолчу, просто меня что поразило, когда я готовилась к этой программе, что лицо этой женщины, оно практически во всех картинах присутствует Брюллова, с момента их знакомства вплоть до «Последнего дня Помпеи», даже там в нескольких ипостасях. Пожалуйста, вам слово.

О. АЛЛЕНОВА – К сожалению, эти рассуждения о степени близости художника и модели мы оставим, конечно.

К. ЛАРИНА – Ну ладно, почему?

О. АЛЛЕНОВА – Потому что мы их…

К. ЛАРИНА – Если бы не было ее, не было бы никакого Брюллова.

О. АЛЛЕНОВА – Я вам должна сказать, что я не очень уверена, что это была многолетняя связь, я вообще как-то не знаю, какая там была связь. Тем более что Юлия Павловна никогда не скрывала, что она восхищается Брюлловым не только человеком, но и гением, художником. И она платила ему очень щедро, Брюллов, выполняя ее заказы, конечно, оказывался на вершине творческого подъема. Мы видим, что все лучшие женские портреты, они, так или иначе, связаны с Самойловой. Это и портрет ее самой, который сейчас находится в Америке, в собрании Хилвуда, в округе Вашингтон, и ее портрет, удаляющейся с бала, из Русского музея, потрясающий шедевр женского парадного, с очень ясно читаемой аллегорией, человек, сбрасывающий маску. Действительно, и «Всадница», конечно, о которой мы сейчас еще поговорим, но Брюллов был ведь человек очень увлекающийся, с одной стороны.

К. ЛАРИНА – Нормально. Было бы странно, если бы он был другим.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Человеком самовлюбленным, о чем писали, в том числе, и современники очень зло.

О. АЛЛЕНОВА – Он был человеком, очень неглупым и очень преданным своему делу, больше того, он вообще постоянно подчеркивал не то, что любили современники, гений, талант, дар небес, а именно тот труд, который позволял ему достигать этих самых успехов. И эта история с Самойловой, она все-таки покрыта мраком неизвестности, потому что те даже публикации писем, которые сделаны были в монографиях, посвященных Брюллову, они, в общем-то, показывают, что это, действительно, было увлечение, это, действительно, была своего рода любовь. Но каждый жил своей жизнью, у каждого была своя.

К. ЛАРИНА – Свободные отношения.

О. АЛЛЕНОВА – Да, у каждого была своя какая-то миссия, потому что ведь Самойлова – женщина, действительно, очень яркая, очень заметная, о ней много свидетельств современников в светской жизни России и Италии.

К. БАСИЛАШВИЛИ – До сих пор обсуждается это в Интернете, целые форумы посвящены.

К. ЛАРИНА – Про нее, как женщина, которая себя противопоставила свету, просто ее жизнь – сплошной вызов. Может быть, и ее увлечение Брюлловым – это тоже вызов.

К. ЛАРИНА – Овации.

О. АЛЛЕНОВА – Овации, да.

К. ЛАРИНА – Это я понимаю, женщина, любящая искусство.

О. АЛЛЕНОВА – Да, именно дочку Джованни Паччини Амацилию она взяла на воспитание, потому что девочка потеряла мать при своем рождении.

К. ЛАРИНА – Это та самая маленькая девочка, которая изображена на картине?

О. АЛЛЕНОВА – Девочка, которая в розовом платьице подбегает и с восхищением смотрит на всадницу.

К. ЛАРИНА – Перерыв, у нас сейчас выпуск новостей, слушаем новости, потом возвращаемся в программу «Собрание Третьяковки», получаем ответ на наш вопрос и идем дальше.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА – Напомню, что сегодня мы говорим о картине Карла Брюллова «Всадница». Сегодня, естественно, мы разыгрываем и «Всадницу» в том числе, вам отдаем в виде альбома Карла Брюллова.

ИГРА СО СЛУШАТЕЛЯМИ

К. БАСИЛАШВИЛИ – Кстати, о Пушкине, в 1836 г. Пушкин пишет своей жене – Брюллов едет в Петербург, скрепя сердце, боится климата и неволи. Дело в том, что Николай Первый вызвал из теплой Италии Брюллова для того, чтобы он занял место академического профессора, чему Брюллов сопротивлялся, но поскольку был подданным Его императорского величества, не мог.

О. АЛЛЕНОВА – Ослушаться.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Не мог ослушаться, вот тоже одна из характеристик. Наверное, сейчас я задам следующий вопрос. Итак, на картине Брюллова «Всадница» изображено две собачки разных пород. Мы просим назвать хотя бы одну из пород. А уж если две, тогда что-нибудь дополнительно получите.

К. ЛАРИНА – Хорошо, тоже по телефону 783-90-25 через несколько минут, поскольку мы сейчас хотим перейти к нашей следующей рубрике «Любимая картина», в которой известные наши гости, гости наших эфиров, они рассказывают о своих собственных предпочтениях именно в Третьяковке. Ольга Александровна недаром вспомнила про историков моды, уж кому, как не им, Ксюша?

К. БАСИЛАШВИЛИ – А уж Александру Васильеву сам бог велел знать о Третьяковке многое. И почему это так, вы сейчас узнаете из его рассказа.

ЗАСТАВКА

А. ВАСИЛЬЕВ – Самая близкая картина для меня все же будет работа Михаил Васильевича Нестерова, моего двоюродного дедушки, которая представляет собой мою двоюродную бабушку Екатерину Петровну Нестерову, урожденную Васильеву. Она сидит там на псевдорусском стуле, в освещенной солнцем комнате, мы видим ее блузку с рукавами жиго, черный узкий галстук и темную расклешенную юбку. В ее позе много элегии, а выражение лица – безусловное спокойствие и гармония. Т.к. картина – часть нашего семейного достояния, то я с большой радостью всегда прихожу в Третьяковскую галерею и останавливаюсь именно рядом с ней. Сегодня не осталось совсем близких родственников Нестерова, совсем недавно скончалась его дочь Наталья Михайловна Нестерова в возрасте 101 года. И я представляю собой молодое поколение тех потомков, которые не по крови, но через брак с Васильевой являются, можно сказать, продолжателями большой художественной традиции, которая была начата им еще в далеком 19 веке. Мне очень приятно, что Третьяковская галерея никогда не снимает портрет Екатерины Петровны Нестеровой-Васильевой со своей экспозиции. Он висел там в советское время, висит и сейчас, рядом с врубелевской «Сиренью», в этом огромном зале слева, где представлена «Принцесса Греза», восстановленный занавес из оперы Зимина, который не так давно, может быть, 10 лет назад, был отреставрирован и выставлен в Третьяковской галерее.

ЗАСТАВКА

К. ЛАРИНА – Александр Васильев, который, как вы поняли из его рассказа, совсем даже и не чужд, мало этого, просто ваш близкий родственник, я имею в виду сотрудников Третьяковки. Он очень подробно, кстати, описал, где что висит. И мне кажется, что было бы очень интересно послушать его описание, в том числе, нашей сегодняшней «Всадницы».

К. БАСИЛАШВИЛИ – С точки зрения моды.

К. ЛАРИНА – С точки зрения моды, да, каким образом это все подбиралось.

О. АЛЛЕНОВА – Есть?

К. ЛАРИНА – Нет, этого мы у него, может быть, когда-нибудь отдельно запишем. Ну что же, возвращаясь к нашей картинке, у меня к вам такой вопрос, откуда взялась версия еще одна, насколько я знаю, которая гуляла достаточное количество лет назад, что на этой картине изображена солистка оперы «Ла Скала»? Была же такая версия?

О. АЛЛЕНОВА – Это ошибочная версия, взялась вот откуда, в музее «Ла Скала» имеется, сейчас уж могу, то ли гравюра, то ли литография с картины «Всадница» Брюллова, но там она значится изображением Марии Малибран, сестры Полины Виардо, безумно знаменитой итальянской певицы. Мария Малибран, кстати, любила лошадей, любила скакать на них. Кстати, получила травму при падении с лошади, у нее даже какая-то развилась болезнь грудная, от которой она умерла. Но эта версия многократно опровергалась, поскольку это изображение, которое в Милане хранится, оно копирует нашу «Всадницу».

К. БАСИЛАШВИЛИ – Ольга Александровна, у меня такой вопрос, так буквально в последнее время были открыты герои, героини этой картины? Т.е. все столетие практически было неизвестно, кто изображен на полотне?

О. АЛЛЕНОВА – Нет, было известно. Как раз вопрос о том, что это дочь Джованни Паччини, было известно. Самойлова приезжала с ней в Петербург, именно с Амацилией.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Внешность ее знали.

О. АЛЛЕНОВА – И даже в газете отъезжающих, была такая, было такое правило, когда кто-то уезжал за границу или приезжал, то публиковались приезжающие и отъезжающие. Их имена были прописаны. Но имя «Всадницы» не было известно. Зато был известен список, в котором Брюллов набросал названия некоторых своих картин, и там была такая фраза «Джованина на лошади», и было, и эта Джованина, ее тоже связали с Паччини, поскольку Амацилия точно, и сам Джованни Паччини в своих мемуарах пишет, что графиня благодетельствовала его дочь. Я с Амацилией сейчас покончу, расскажу о ней, она родилась в 28-м году, как я уже сказала, при рождении потеряла мать и жила очень долго, она умерла накануне первой мировой войны. Она вышла замуж за итальянца, ей графиня Самойлова дала приданое, потом она овдовела, поехала в Париж к Самойловой, которая к тому времени уже жила в Париже. Снова вышла замуж, наверное, Юлия Павловна ей помогла, снова овдовела и вернулась в Милан, где доживала последние дни в монастырском доме для престарелых. И Николай Павлович Прожогин, который опубликовал эти сведения, более подробные сведения об этой прелестной совершенно, очаровательной 4-летней девочке, он замечает, что он знал человека, встречал человека, который знал старушку Амацилию, представляете, какая интересная, сразу оживают эти люди на портрете.

К. ЛАРИНА – Кстати, насколько я знаю, еще же есть один портрет с Амацилией, только там уже сама Юлия Павловна изображена?

О. АЛЛЕНОВА – Юлия Павловна, удаляющаяся с бала, опирается на хрупкую фигурку этой самой Амацилии, которая приезжала вместе с ней в Петербург.

К. ЛАРИНА – А не было версии, что это вообще портрет Самойловой, всадницы?

О. АЛЛЕНОВА – Эта версия, она существовала в наших каталогах дореволюционных. Когда Третьяков купил эту картину, в дополнение к тому я могу сказать, что он уже ее покупал как попечитель, потому что в 92 г., когда Сергей Михайлович умер, Третьяков соединил коллекции, подарил обе их городу Москве, свою и Сергея Михайловича, уже как попечитель он счел необходимым купить этот портрет. У него была прекрасная коллекция работ Брюллова, в том числе портреты Брюллова, Брюллов, конечно, выдающийся портретист. Но портреты у него были мужские, а сам Третьяков не очень любил светские портреты, но в качестве попечителя он счел необходимым этот портрет купить, потому что этот шедевр, конечно, было просто нельзя обойти. Вот он и простоял с 75 года, когда он приехал из Петербурга, до 93 года в этой самой, на каком-то, сначала в академии, потом еще где-то. И когда Третьяков опубликовал свою первую опись или каталог, то он написал – «Всадница» из коллекции Юлии Павловны, графини Юлии Павловны Самойловой. А потом вдруг, уже после смерти Третьякова, уже в 20-м веке вдруг появляются, тут трудно нам даже установить, кто эту версию придумал, что это само изображение Юлии Павловны Самойловой. И только уже в советское время исследователи обратили внимание на то, что это Джованина на лошади, как это значилось в списке Брюллова, что, действительно, в исторических свидетельствах есть упоминание не только о воспитаннице Амацилии, но и о воспитаннице Джованине. Ее тоже стали называть Паччини. И еще раз возвращаясь к публикации Прожогина, который проверил эту версию, работая в итальянских архивах и библиотеках, обнаружил, что она не Паччини, у нее, вероятно, другая фамилия. Он нашел указание, что, я процитирую, что Самойлова воспитывала сироту Джованни Кармини Бертолоцци, и там указана фамилия ее родителей. Она дала ей приданое, Джованина вышла замуж за гусарского капитана австрийской армии, Милан тогда входил в Австро-венгерскую империю, получила приданое, с большим трудом, кстати, она получила эти деньги, потому что Юлия Павловна при своем колоссальном состоянии так разбрасывала широко эти деньги, что иногда у нее были затруднения просто с наличностью. Короче говоря, как у нас любят писать в наших научных публикациях, вопрос о фамилии и биографии Джованины требует дальнейших изысканий и помощи историков.

К. ЛАРИНА – А Самойлову еще кто-нибудь писал из художников?

О. АЛЛЕНОВА – Да, есть портрет работы Басина, но очень сухой и протокольный. Т.е. даже не хочется сравнивать, к сожалению, хотя вполне грамотно, профессионально написанный портрет в Русском музее.

К. БАСИЛАШВИЛИ – А почему она взяла этих воспитанниц к себе, Самойлова? Я знаю, что был брак, брак неудачный, который распался, своих детей не было, в чем здесь?

О. АЛЛЕНОВА – Своих детей у нее не было.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Почему именно итальянки?

О. АЛЛЕНОВА – Она поселилась в Италии фактически.

К. ЛАРИНА – Ее выгнал император, я тоже это помню, когда замечания получала, не выгнал, во всяком случае, высказал свое недовольство ее поведением, да?

О. АЛЛЕНОВА – Да, дело в том, что…

К. ЛАРИНА – Известны все эти оргии, которые она там устраивала.

О. АЛЛЕНОВА – Про оргии я плохо осведомлена.

К. ЛАРИНА – Я тоже там не была.

О. АЛЛЕНОВА – Свечку не держала, как говорят.

К. ЛАРИНА – Но, во всяком случае, светские рауты и все самые лучший, цвет вообще, были у нее.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Да, были…

К. ЛАРИНА – Были у нее.

О. АЛЛЕНОВА – Это уже когда она приезжала получать наследство своего приемного дедушки графа Литте, который был итальянец на русской службе, тоже миланский, кстати, граф. Но вероятнее всего, это было так принято.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Просто?

О. АЛЛЕНОВА – Да, потому что…

К. БАСИЛАШВИЛИ – Мода того времени?

О. АЛЛЕНОВА – Она ведь не могла выйти замуж до того, как, пока не овдовела.

К. ЛАРИНА – Но понимаете, что она в этом смысле человек особенный, такие женщины, их можно по пальцам перечесть в русской истории, которые имели вообще такой независимый нрав, независимый характер, мы же и не пытаемся ни в коей мере ее каким-то образом опорочить.

О. АЛЛЕНОВА – Нет, конечно.

К. ЛАРИНА – Наоборот, вызывает просто какое-то уважение, мне кажется, что все эти восхищенные взоры мужчин, которые были к ней обращены, они с этим и связаны, с ее абсолютным таким независимым характером, очень ярким, что она цельный человек.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Да, как о ней написано, она не следовала моде, она делала ее.

К. ЛАРИНА – Она ее делала, да.

О. АЛЛЕНОВА – Да, для меня она, конечно.

К. ЛАРИНА – Конечно, для кого-то это опасность.

О. АЛЛЕНОВА – Да, для меня она не столько сборник биографических сведений, сколько тот образ, который все-таки создал Брюллов на этих двух портретах.

К. ЛАРИНА – Он, по-моему, там и успел об этом тоже сказать.

О. АЛЛЕНОВА – Оба портрета, и тот, который в Америке, который приезжал в 66 году в Россию, его министерство культуры не смогло тогда купить, и тот особенно портрет Русского музея, где она снимает маску с разгоряченного лица, рисуют, конечно, чрезвычайно привлекательный образ. Но о ней так много свидетельств, о ее, действительно, бурной жизни, о ее щедрости, о ее покровительстве художникам, видите, о ее такой ревнивой, ведь это умудриться Беллини завалить «Норму», не шутка.

К. ЛАРИНА – Наверное, они поссорились из-за чего-то, потому что он тоже был завсегдатаем ее.

О. АЛЛЕНОВА – Да.

К. БАСИЛАШВИЛИ – А можно еще к Брюллову?

К. ЛАРИНА – Давайте.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Тогда вернуться, нам известно сравнение двух этих фигур, близких в свое время, и Самойловой, и Брюллов. Гений, признанный гений, которому аплодировали и в Италии, и в России, в то же время, как я поняла, весьма своенравный. Это действительно существовавший и имевший место эпизод, когда он не дождался императора Николая Первого, чтобы писать его парадный портрет, потому что не хотел этого делать, уехал из мастерской? Император опоздал на 20 минут, в результате портрета не появилось. Он не хотел становиться придворным художником?

О. АЛЛЕНОВА – Да, этот эпизод абсолютно правдоподобный, зафиксирован в воспоминаниях художников, учеников.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Другой бы ждал и час, и третий, и пятый.

О. АЛЛЕНОВА – Может быть, я не знаю, может быть, вы помните, у Андрея Синявского есть такое выражение, что у него с советской системой эстетические разногласия. У Брюллова были тоже, я бы сказала, эстетические разногласия с той средой придворных вкусов и пристрастий, они политические, конечно, он, действительно, всячески уклонялся от выполнения официальных заказов. И случай, о котором, Ксения, вы напомнили, действительно, имел место быть, даже император был несколько шокирован и сказал – какой нетерпеливый мужчина. После этого, разумеется, никаких разговоров о том, чтобы вернуться к обсуждению вопроса о придворном заказе, уже, конечно, не было.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Уже конфликт.

О. АЛЛЕНОВА – Да, он бросил и работу над портретом императрицы с дочерьми, который тоже собирался выполнить. Но при этом блеск его таланта, привлекательность его произведений, она, конечно, заставляла придворных и самого императора, и Александру Федоровну стремиться получить заказ. Мечта иметь портрет Брюллова – это была хрустальная мечта, только что не в драку народ вставал в очередь. Но Брюллов, видимо, понимал, что тот уровень вкусов, который демонстрирует и сам Николай, и его окружение, это не его уровень. Я вот так сказала бы, что это художественные расхождения, хотя Брюллов в сознании, например, людей второй половины 19-го века был именно создателем этого прельстительного искусства. Я не хочу сказать – льстивого, но искусства, он умел нравиться, он умел подкупать публику не только блеском своего мастерства, но тем, как он, ведь Брюллов – очень своеобразный портретист, у него есть такое выражение – в портрете надо удержать лучшее лица и облагородить его, это умение облагородить.

К. ЛАРИНА – Т.е. усовершенствовать черты?

О. АЛЛЕНОВА – В какой-то степени, да, да, неслучайно женские портреты, например, Брюллова, у них такое одно общее свойство, они все очень идеально, имеют такой идеальный специфический овал.

К. ЛАРИНА – А он свою жену рисовал когда-нибудь?

О. АЛЛЕНОВА – Да, есть портрет жены, но он не закончил, поскольку очень быстро брак распался, да.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Я знаю, что он еще карикатуры рисовал, его карикатуры по Петербургу ходили.

О. АЛЛЕНОВА – С карикатурами сложнее дело, у нас в галерее, в собрании нет таких карикатурных, но это умение, шарж.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Ухватить характер?

О. АЛЛЕНОВА – Да, выполнить, Брюллов обладал. Вообще, как рисовальщик, ему, конечно, не было равных. Неслучайно Александр Бенуа называл его спортсменом рисунка. Это был, действительно, не только талант, но и трудолюбие, и тренировка, слово «спортсмен» здесь оказалось очень уместным.

К. БАСИЛАШВИЛИ – И спорщиком он еще был еще.

К. ЛАРИНА – Давайте про собачек-то.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Про собачек нужно, да, давайте, еще раз вопрос.

ИГРА СО СЛУШАТЕЛЯМИ

К. ЛАРИНА – Ксюша, а у нас будет отдельно «Последний день Помпеи», в нашем цикле?

К. БАСИЛАШВИЛИ – Это Русский музей.

К. ЛАРИНА – Не будет, тогда можно про это поговорить чуть-чуть, воспользоваться, раз уж мы про Брюллова говорим. Все-таки, возвращаясь к этой картине, я именно.

К. БАСИЛАШВИЛИ – В один год, кстати, написаны.

К. ЛАРИНА – В один год, да, действительно, там Самойлова в нескольких фрагментах запечатлена. В каких образах он там ее оставил?

О. АЛЛЕНОВА – Да, там наиболее очевидным и, скорей всего, действительно, точно это Самойлова, это слева изображена дама, женщина, конечно, обнимающая дочерей, эта крупная итальянская порода, которую мы видим, скорей всего, это этот вариант. Но вообще ведь Гоголь писал, что женщина эта южная, горячие итальянские женщины, картина ведь, собственно, создала Брюллову такого размера славу, которую не знал ни один русский художник, я думаю, вообще никогда, нигде больше в истории русского.

К. ЛАРИНА – И стал «Последний день Помпеи» для русской кисти первым днем.

О. АЛЛЕНОВА – Первый день, и стал «Последний день Помпеи» для русской кисти первый день.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Писал Баратынский.

О. АЛЛЕНОВА – Это Баратынского четверостишие, мы две строчки процитировали, которое включалось в приветствие, которое зачитывалось Брюллову в Москве. Когда он вернулся из Италии, сначала он попал в Москву, полгода здесь провел. Картину эту видели в 34 году, еще до возвращения Брюллова из Италии, ей восхищались, толпы буквально ринулись в академию художеств. И современники внимательные, они зафиксировали момент, когда в русской художественной жизни искусство стало интересовать то, что мы сейчас бы на языке нашем назвали «массы». Эта картина как бы была нужна публике, публика пришла в академию художеств, привлеченная, конечно, блеском, там один из исследователей Рамазанов так и пишет – блеском, блеском Помпеи.

К. БАСИЛАШВИЛИ – А можно под конец нашего эфира, мы сегодня так превозносили Брюллова, я ложку дегтя, каплю дегтя?

К. ЛАРИНА – Давай, я так люблю.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Цитирую, громадное и живое дарование ушло на ложь, на ничтожное и мертвое, далее цитата, все, что сделано Брюлловым, носит несмываемый отпечаток желания блеснуть и поразить. Брюллов создал целую религию, его манера держать себя, его снисходительный и величавый тон, гениальные в кавычках причуды, все свидетельствовало об осознании им своей огромной силы. Не гений, даже не очень умный человек, а лишь блестящий салонный собеседник, писал о нем…

К. ЛАРИНА – Владимир Ильич Ленин.

К. БАСИЛАШВИЛИ – Нет, Александр Бенуа.

О. АЛЛЕНОВА – Это Бенуа зафиксировал то отношение к Брюллову, которое сформировалось во второй половине 19-го века, когда господствовала другая эстетическая доктрина.

К. ЛАРИНА – А политики нет никакой?

О. АЛЛЕНОВА – Нет, здесь нет никакой политики, Стасов, поклонник Брюллова в молодости, написавший прекрасную статью о последних произведениях Брюллова, оставшихся в Италии, оттуда стали, кстати, известны многие картины, которые так до сих пор там и живут, в Италии, потом мог позволять себе высказывания такого рода, как написал Брюллов. Но здесь есть и, действительно, в преувеличенной такой, акцентированной форме правильное наблюдение, связанное с тем, что, действительно, эта прельстительность брюлловского мира, блестящего, эти блестящие лица, эти роскошные одежды.

К. ЛАРИНА – Сегодня мы говорили бы – гламурные, можно так сказать?

О. АЛЛЕНОВА – Да, может быть, может быть, тогда такое слово, но это понятие очень.

К. ЛАРИНА – В сегодняшнем понимании то, что имеется в виду.

О. АЛЛЕНОВА – Да, но я бы так сказала, что тогда это было более аристократично, более стильно, крупнее, так я бы выразилась, это, действительно, то, что Брюллов создал, но ведь этого не было в русском искусстве до него. А реализм передвижников, пришедший на смену, конечно, был просто-напросто полной противоположностью брюлловской эстетики.

К. ЛАРИНА – Ольга Александровна, мы вынуждены уже заканчивать, ну что делать, видите, получается, что позвали в гости, все время перебиваем человека. Но зато мы столько всего наговорили.

О. АЛЛЕНОВА – Искусство – это пропасть, в которой можно всю жизнь, как говорил Остап Бендер, он, правда, это говорил про безденежье.

К. ЛАРИНА – Итак, Ольга Алленова – наша сегодняшняя гостья и наш гид, сегодня мы говорили про «Всадницу» Карла Брюллова. Заканчиваем мы нашу программу приглашением и в Третьяковку, в первую очередь, благодарю мою коллегу Ксению Басилашвили, до встречи.

В здании Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке, в зале № 9, находится картина, не заметить которую трудно. Надпись под ней гласит: К. П. Брюллов, «Всадница». Она впечатляет размерами: наездница на великолепной лошади изображена в натуральную величину.

Еще больше поражает излучаемая полотном радость бытия и высочайшее живописное мастерство, с которым передана красота остановленного мгновения.

Великий Карл

Портреты его кисти хотели иметь богатейшие семьи Европы и России, колоссальная картина «Последний день Помпеи» впечатлила и западноевропейскую, и русскую публику. Великолепным достижением была названа и «Всадница». Брюллов Карл Павлович (1799-1852) стал одним из первых русских живописцев, получивших европейское признание. Ему был заказан автопортрет для галереи Уффици, а такие заказы получали художники, заслужившие славу подлинных мастеров.

Творивший в академическом стиле, Брюллов во время жизни в Италии проникся классическими образами великой живописи Венеции, Флоренции, Рима и Милана. Природный дар и огромное трудолюбие сделали его великолепным рисовальщиком и виртуозным мастером цвета. Эти качества великого живописца были использованы для создания романтических образов, наделенных ярким сиянием абсолютной красоты. Картина Брюллова «Всадница» - жемчужина из целого итальянского ожерелья таких образов.

Итальянская красота с русской душой

Под южным небом Апеннинского полуострова художник провел один из самых счастливых и плодотворных периодов жизни. Пенсия, назначенная за успешное окончание Академии художеств, позволила Карлу Павловичу прожить в Италии 12 лет - с 1823 по 1835 год. Все произведения этого времени, в том числе и картина Брюллова «Всадница», пронизаны сильными эмоциями и душевным волнением молодости. Здесь он получил настоящее признание критиков и зрителей.

В следующий раз в Италию художник вернулся незадолго до смерти. В творчестве последнего этапа жизни сохранялась романтическая приподнятость, но все чаще дополняемая меланхолией и усталостью. Идеалу же одухотворенной женской красоты, который ярко выражен в работе «Всадница», Брюллов Карл Павлович остался верен до последнего часа.

Персонажи

Многие настоящие шедевры после рождения живут своей жизнью, часто меняя данное автором название. Картина Брюллова «Всадница» - из их числа. Выставленную в 1832 году работу художник обозначил как «Жованин на лошади». Джиованна Пачини и её младшая сестра Амацилия - сироты, судьбу которых обсуждало одно время все римское светское общество. Неожиданно их удочерила хорошая знакомая Брюллова - русская графиня Юлия Павловна Самойлова. Карл Павлович запечатлел Джиованну и на другом знаменитом полотне - блестящем парадном портрете, где она изображена вместе с приемной матерью и её арапкой.

Юлия Самойлова сама была для Брюллова любимой моделью, музой и настоящим другом. Он нашел в ней свой идеал внешней красоты и обаяния, не лишённый глубокого внутреннего содержания, и облик Самойловой он использовал в трагических образах гибнущей Помпеи.

Сюжет

Юная красавица подъехала на великолепной вороной лошади к дому. Чудесное животное еще не остыло после скачки по тенистому парку, виднеющемуся на фоне. Взбудораженный облик лошади, разгоряченность недавней скачкой, явственно слышимое фырканье и переступание копытами - всё это великолепно передает Брюллов. «Всадница» полна движения, в котором задействованы и выбежавшая навстречу девочка с изящной собачкой-левреткой, и пес, который вертится у лошадиных ног.

Двойной портрет двух знакомых ему людей создает художник Брюллов, «Всадница» полна физического ощущения волнения и радости жизни. И все-таки мы видим утонченное произведение, созданное по академическим рецептам. На фоне очень оживленного детского лица, выражающего полный восторг, лицо и поза наездницы чуть сдержанны и отстраненны, прекрасная вуаль изысканно замерла в воздухе, вечернее небо излучает таинственный свет, а антураж немного театрален.

Жанр

По всем признакам перед нами парадный портрет: большой размер, тщательно написанная одежда с изысканными переливами ткани, классическая красота и достоинство главной героини. Человек на лошади обычно всегда монументален, но как неожиданно подходит к жанру большого портрета Брюллов! «Всадница» насыщена и лирикой, и поэзией.

Портретное сходство и характерность несомненны, но как непосредственна в своей радости младшая сестра, как все-таки много сдерживаемых чувств в лице наездницы! Портрет-картина - так можно назвать «Всадницу».

Главная героиня кажется изысканной и утонченной, но тонкая рука в белой перчатке уверенно держит поводья - могучая сила и животная энергия лошади не выходят из-под контроля. Укрощение буйства нежной красотой - один из самых популярных символов эпохи романтизма.

Восхищает еще один аспект мастерства, который демонстрирует Брюллов. «Всадница» - выдающееся произведение внимательного и точного в деталях художника-анималиста. Как великолепно написаны животные! Собаки изображены с любовью настоящего знатока, незабываемы мощная мускулатура лошади под тонкой переливающейся кожей и её дикий, яростный глаз.

Настоящий романтик

И у него были недруги. Брюллова называли салонным художником, интересным только невзыскательной и пресыщенной публике, ведь у него всего так много - света, цвета, фактур. Да, у любого другого модели и сюжеты, использованные мастером, превратились бы в убожество и безвкусицу. Но он - гений, он - Брюллов! «Всадница», описание которой в виде текста представляет собой типичный заказной портрет для капризного богача с минимумом глубины и максимумом красивых тканей и породистых животных, у Карла Петровича - вдохновенный гимн детству и юности, красоте и здоровью, наполненности и счастью жизни.