В Большом театре состоялась церемония вручения премии “Весна священная”. «Весна священная» и «Квартира» - две премьеры в Большом Большой театр весна священная
Часть первая
Манифест. Фестивальное издание. «Весна» Л. Мясина - 1920. Гастроли Bejart Ballet Lausanne. «Весна» Л. Касаткиной и В. Василёва - 1965. Премьера Т. Багановой - 2013
8 мая показом последних премьер театра - «Весны священной» в постановке Татьяны Багановой и «Квартиры» Матса Эка завершился грандиозный фестиваль «Век „Весны священной“ - Век модернизма». Он был приурочен к празднованию столетия одного из самых значительных произведений искусства XX века - «Весны священной » Игоря Стравинского.
Официальный юбилей партитуры Стравинского и балета Вацлава Нижинскогo отмечается 29 мая,
и практически все уважающиеся себя театры во всем мире поставили в афишу весенне-летнего сезона имеющуюся у них в запасе хореографическую версию «Весны». Аналогичным образом поступили и руководители оркестров - спланировали любопытные музыкальные программы, включающие этот opus magnum Стравинского .
Однако ничего равного тому, что происходило с марта по начало мая в Большом театре - в плане размаха, разнообразия и изысканности интеллектуального пира - не смог потянуть ни один театр.
Именно он несколько лет назад предложил А. Иксанову провести в театре такой масштабный фестиваль, в ходе которого под эгидой Большого должен был быть выпущен замечательный гроссбух «Век „Весны священной“ - Век модернизма», в котором ведущие искусствоведы, музыковеды, культурологи и композиторы размышляют о партитуре Стравинского, художественной атмосфере времени и этапных хореографических версиях «Весны священной».
Книга вышла в апреле ограниченным тиражом,
приобрести ее можно в книжных ларьках обеих сцен Большого театра во время спектаклей. Помимо постановок, представленных на фестивале, в книге есть текст о «Весне священной» Матса Эка - не существующем уже, сочиненном знаменитым шведом спектакле в японском стиле. Автор статьи съездила в Стокгольм и посмотрела хранящуюся в архиве видеозапись балета. Издание богато иллюстрировано, в том числе и эксклюзивными фото- и изобразительными материалами.
Фестиваль строился на трех китах - показе в Большом трех знаменитых версий «Весны священной»
Восстановленной по записям в 1987 году историками Миллисент Ходсон и Кеннетом Арчером оригинальной «Весны» В. Нижинского и одноименных спектаклей Мориса Бежара (1959) и Пины Бауш (1974), знаковых для своих эпох.
Первую привез Финский балет в рамках полнометражных гастролей. Кроме «Весны» финны станцевали также «Bella figura» Иржи Килиана, «Double Evil» Йормы Эло и «Walking Mad» Йохана Ингера. Версию Пины Бауш представил «Tanztheater Wuppertal Pina Bausch» вместе с фрагментом архивной записи репетиции этого спектакля. Bejart Ballet Lausanne включил в программу своих гастролей «Весну» Мориса Бежара, его же «Кантату 51» и «Приношение Стравинскому», плюс балет «Синкопа» в хореографии нынешнего худрука компании Жиля Романа.
Сам Большой театр подготовил к столетию революционной партитуры и балета собственную версию «Весны»,
которую по первоначальному замыслу должен был ставить британский хореограф Уэйн Макгрегор. Но он, видимо, не рассчитал свою занятость в этот период и в последний момент отказался. Вернее, решение вопроса о постановке его «Весны» в Большом перенесли на момент полного выздоровления худрука балета Сергея Филина. В итоге надо было срочно искать замену.
Обычно в запасниках театра хранится какая-нибудь «Весна священная», которую можно было бы восстановить вместо новой редакции, и формально у Большого имеется таковая - «Весна» Натальи Касаткиной и Владимира Василёва 1965 года.
Спектакль этот совершенно легендарный.
Он родился в глухие времена репертуарного застоя, и был глотком свежего воздуха для целого поколения артистов, а также первой попыткой в истории отечественного музыкального театра дать сценическую жизнь великой партитуре Стравинского (за пультом в 1965 году стоял Геннадий Рождественский).
Постановщики сочинили свое оригинальное либретто, в котором конкретизировали персонажей и локализировали действие в Древней Руси.
Древние русичи веселятся в преддверии большого праздника - «светлого воскрешения природы», в ходе которого одна из девушек будет принесена в жертву богу весны. Начинается обряд похищения жен. Пастух преследует девушку, у них зарождается любовь. Понятно, что по несчастному стечению обстоятельств, весенней жертвой окажется эта самая девушка. Финал еще более предсказуемый - девушка погибает, сама кинувшись на нож, а Пастух низвергает с пьедестала весеннего идола.
Спектакль стал звездным часом Нины Сорокиной (Девушка) и Юрия Владимирова (Пастух),
впервые «применившего» здесь свой гениальный суперпрыжок. Бесноватую (новый, придуманный персонаж) танцевала сама Н. Касаткина. Сохранилось уникальное видео 1973 года, запечатлевшее Владимирова и Сорокину в момент, когда их герои необычным образом встречаются и влюбляются .
Реанимировать такой спектакль - революционный и новаторский для 60-х - в год столетия «Весны» было бы любопытно,
даже при всей соцреалистической мелодраматичности сюжета, но постановщики уже очень пожилые люди, перед которыми неуместно ставить сверхзадачу - восстановить балет пятидесятилетней давности за четыре недели.
В результате позвали хореографа из смежного жанра - лидера отечественного contemporary dance и руководителя екатеринбургского театра «Провинциальные танцы» Татьяну Баганову. Оформлял ее спектакль петербургский художник Александр Шишкин. Ясно, что Баганова не справилась бы без помощи своих артистов, поэтому договорились, что в «Весне» выступят также «провинциалы».
У Багановой не было времени церемониться с традициями
Ей надо было выпустить цельный продукт, что она и сделала, выведя театр из некрасивой ситуации.
Ее спектакль местами иллюстрирует платоновский «Котлован». Измученные жаждой люди мечутся с лопатами в каком-то глиняном раскопе. У них есть неопределенная и невнятная цель - то ли освоить целину, то ли прокопать Беломорканал, то ли построить красивый город будущего в тайге и тундре. Весенний обряд этих людей - работа и марши до изнеможения. Хтонические силы присутствуют в виде красного песка, пыли и воды.
Одно из самых красивых мест спектакля - когда с колосников спускается грубо намалеванный на оберточной бумаге портрет неизвестного с открытым ртом, напоминающий перефразированный «Крик» Э. Мунка и одновременно «Папу Иннокентия X» Ф. Бэкона, а на сцене начинается бабий бунт.
Разбушевавшиеся «вакханки» бегут к «холсту» и рвут в клочья податливую бумагу с изображением любимого и ненавистного вождя
Диониса-Загрея, римского папы, генсека. Женщины с разметавшимися во все стороны волосами находятся на грани нервного срыва. Они голодны и мучимы жаждой.
В финале «котловановцы» получат воду - она польется им на головы вкусным дождем. Но это все уже после того, как отзвучит партитура Стравинского. То ли хэппи-энд, то ли иллюзия.
Работа Павла Клиничева, оркестра Большого театра, артистов обеих трупп - выше всяких похвал,
а хореография - ну да, экспериментальная и трудная для восприятия в Большом театре. В целом,
спектакль получился в духе Стравинского, который так и не примирился на все сто ни с одной из сценический версий балета.
Фото Екатерины Беляевой и из Музея Большого театра
Обоих хореографов - прославленного шведского мастера Эка и яркого самобытного лидера отечественного Contemporary Баганову - вряд ли когда-нибудь можно будет назвать классиками.
Хотя команду гениальных безумцев в составе Вацлава Нижинского, Дягилева, Стравинского и Рериха сто лет назад тоже никто и не думал так называть. Особенно после провального балета «Весна священная», в котором публика не приняла все и всех, обвиняя Нижинского за сумасбродную косолапость танцовщиц, Стравинского за авангардную музыку, Рериха за сюрреализм, а Дягилева за то, что поверил во все это и устроил подобное представление на Елисейских полях.
Теперь-то понятно: не приняли, потому что были не готовы. А готовы ли наши современники - не к балету «Весна священная», а к тому самому модерну в новом XXI веке, в котором танцуют в носках и с биде в обнимку? Весьма вероятно, что публика, хоть и безмолвно, опять разделится на две части, как и 100 лет назад. Хотя на этот раз выразить восхищение будет намного проще, чем обвинить авторов в сумасбродстве.
«Квартира» Матса Эка
Этот балет Матс Эк поставил еще в 2000 году для Парижской оперы - «Квартира» стала для хореографа поводом для возвращения к творчеству после перерыва, и возвращение это он готовил с большим энтузиазмом.
Плохо знакомая с творчеством Матса Эка российская публика все-таки понимала, чего ожидать: ярких эмоций и гениального авангарда. И того, и другого в этот вечер на сцене Большого театра было предостаточно. Вместе с танцовщиками играли в спектакле бытовые приборы. Мария Александрова «контактировала» с дымящейся плитой, Семен Чудин обнимался с пушистым креслом, Денис Савин притаился за дверью.
Самая непростая роль досталась Диане Вишневой , появление которой в спектакле Эка - само по себе уже сенсация. Конечно, прима-балерина Мариинского театра уже давно проявляет и показывает интерес к современному искусству, всячески его поощряя и элегантно подчеркивая: культурный багаж классического танца настолько огромен, что из него можно производить бесконечное множество нового и интересного. Так, два года назад она сыграла в короткометражке Рустама Хамдамова , еще одного верного классике современника, артистку балета, укравшую бриллиантовое украшение - эта работа, оставшаяся почему-то незамеченной на фоне ярких побед знаменитой балерины, показала весьма недвусмысленно, что Диана Вишнева к экспериментам готова. А «Квартира» Эка - самый настоящий эксперимент для высказывания собственных мыслей на сцене. И мысли были высказаны в каждом элементе спектакля: в танцах с сантехникой и пылесосами, в том числе.
«Весна священная» Татьяны Багановой
Татьяне Багановой предстояло решить трудную задачу, которую перед ней поставило руководство Большого театра два месяца назад. Запланированный спектакль «Весны священной» в постановке Уэйна МакГрегора был отменен самим хореографом, а потому пришлось искать того, кто сможет поставить балет за столь короткое время. Выбор пал на Татьяну Баганову, руководителя и идейного вдохновителя екатеринбургского коллектива «Провинциальные танцы». Только благодаря этому случаю в списке балетов, которые покажут во время проведения фестиваля «Век «Весны священной» - век модернизма», появился спектакль российского хореографа.
Получается, что если бы МакГрегор все-таки приехал в Москву, 100-летие русской «Весны священной» страна бы отмечала постановками иностранных хореографов, которые бы показывали отечественному зрителю, что такое модерн XXI века. Безусловно, гениальные балеты Бежара и Пины Бауш , которые зритель увидит в рамках фестиваля в Большом театре - это большой подарок для московских театралов, но все же было бы полезно узнать и о «Весне священной», поставленной русскими, точнее советскими хореографами - в частности, о знаменитом балете 1965 года Наталии Касаткиной и Владимира Василёва .
Но модерн в наше время иной, за современность на сцене Большого отвечает Татьяна Баганова и танцовщики труппы Большого театра, которым тоже пришлось весьма непросто: екатеринбургский хореограф не ставит классические балеты, а потому артисты танцуют в носках и с лопатами в руках.
Декорации, костюмы, танцы - все это выглядит, прямо скажем, шокирующим. Однако, публика самозабвенно аплодирует, зал утопает в овациях - и после «Квартиры» Эка, и после «Весны священной» Багановой. Впереди же - Балет Бежара, театр танца Пины Бауш и финский балет, который покажет ту самую «Весну священную» в легендарной постановке Нижинского, ставшей культовым балетом даже без использования сантехники и лопат.
Пара месяцев осталась до истечения ста лет с того дня, когда в Париже, в Театре на Елисейских полях, состоялась премьера балета «Весна священная». Композитор Игорь Стравинский. Хореография Вацлава Нижинского. Костюмы и декорации Николая Рериха. Импресарио - Сергей Дягилев. Сегодня поверить невозможно в то, что тогда балет провалился. По воспоминаниям Жана Кокто, «публика смеялась, вопила, свистела, хрюкала и блеяла». Годы и люди воздали этому спектаклю должное. 28 марта в Москве, в Большом театре, открылся фестиваль, посвященный столетию знаменитого балета Стравинского. В афише - несколько версий «Весны священной» - Мориса Бежара, Пины Бауш. Но на открытии показали балет, который с труппой Большого поставила хореограф из Екатеринбурга Татьяна Баганова. Ещё одна премьера минувшего вечера - это «Квартира» шведского хореографа Матса Эка. Рассказывают «Новости культуры».
На этой премьере - артисты, политики, чиновники. Многие, конечно, слышали, но не все видели авангардные спектакли Матса Эка. Обычно невозмутимый, в этот вечер дерзкий интерпретатор классических сюжетов не очень хочет видеть камеру. Сейчас его волнуют только обитатели «Квартиры».
Кресло, плита, дверь. Истории, конечно, не про вещи, про людей. У телевизора проходит жизнь героя Семена Чудина. Криминальная хроника и сериалы - его реальность. «В начале эмоции. Потом техника. Понимаешь, что работаешь с гением», - уверен премьер балета Большого театра .
Мария Александрова признается, никогда еще так много времени не проводила у плиты, с пылесосом. И не только танцевать - на сцене пришлось даже говорить - очень громко. «То, что я могу орать на сцене, ругаться. Сказать на сцене то, что, может быть, в жизни я никогда не скажу. А здесь мне пришлось, и это легло как-то на душу, и я чище сейчас», - признается прима-балерина Большого театра Мария Александрова.
На сцене - за этой дверью - Диана Вишнева и Денис Савин о самом сокровенном. Этот дуэт - сердце спектакля. Не зная друг друга, на этом переходе, встречаясь каждый день, мы бежим куда-то. Каждый - сам по себе. Безоговорочно приняв «Квартиру», публика долго не отпускает ее обитателей.
Эти 11 историй, понятные на любом континенте, трогают до глубины души. Как и сам Матс Эк, умеющий проникнуть в суть вещей.
«Весна священная» в 1913 году буквально расколола парижскую публику. Одни восторженно приняли новомодные идеи модернизма, другие категорически сказали: нет. Эта «Весна священная» Татьяны Багановой тоже не обещает быть солнечной и безмятежной. Контемпорари дэнс на сцене Большого заставит понервничать многих.
Татьяна Баганова в этой суете единственная, кто сохраняет спокойствие, но это ей стоит сил. «Пришла спокойная сюда, потому что мы с танцовщиками немножко разогревались. Мы попали в атмосферу нервозности, может быть мы слишом рано вышли», - говорит она. Без балетных туфель, в черных носках, и это балерины Большого?
«Мы танцуем в носках, на голую ногу. Это революционно, потому что в классическом балете нет такого проявления, когда танцуют в носках», - рассказывает солистка балета Большого театра Ольга Резвова. В этой «Весне священной» воздушные Сильфиды почувствовали земное притяжение. Танцоры в армейских ботинках с лопатами отправились не только на поиски воды, но и на освоение нового стиля. Про балетные позиции забыли - танцевали по другим законам.
На этой премьере зал не бунтовал. Мокрые, но счастливые танцовщики выходили на поклоны, принимая цветы и мечтая об одном - побыстрее переодеться. За кулисами их ждали не только махровые полотенца - поздравления коллег, которые знают цену этой «Весне священной».
В Большом театре состоялась церемония вручения премии “Весна священная”
В Москве вручили премию «Весна священная».
Премию учредил Благотворительный фонд Илзе Лиепа «Культура – детям».
Ею награждают юных исполнителей – тех, кто в совершенстве владеет искусством танца.
Для сотен юных участников и тысяч зрителей название «Весна священная» – хореографический конкурс. Его организовал фонд Илзе Лиепа.
Участвуют только непрофессиональные коллективы со всей страны. Глобальная задача – повлиять на преподавание танцевального искусства.
«Не просто отбор. Мы растим и занимаемся с ними! И занимаемся не только с детьми, мы начинаем с педагогов. По хореографии, по исполнительскому мастерству – серьезные семинары в регионах. Потом только мы смотрим детей, уже когда поговорили с педагогами, когда мы объяснили, что недопустимо, когда дали направление»,
– говорит народная артистка России Илзе Лиепа.
Для участников конкурса это возможность оказаться «в другой лиге», прикоснуться к сложной хореографии, танцевать под симфоническую музыку. Возможно, впервые в жизни.
«Если бы была возможность выбирать следующую жизнь, я бы хотела стать балериной. Потому что очень большая аудитория, ты выходишь на сцену и хочешь отдать зрителям все, что у тебя есть»,
– восклицает участница конкурса Марта Милютенкова.
«Когда танцуешь, эмоции переполняют. Совершенно все воспринимаешь по-другому. И начинает как бы все у тебя налаживаться»,
– рассуждает участница конкурса Екатерина Гончарова.
Отбор, занятия, а потом приезд в Москву. Торжественный вечер на сцене Большого театра открыла вице-премьер Ольга Голодец.
«Наши счастливые талантливые дети, выступающие с юных лет на сцене Большого театра, это наша радость, наша гордость, наше достояние»,
– сказала заместитель председателя Правительства РФ Ольга Голодец.
Лауреаты премии говорят, что теперь им точно будет, о чем рассказать детям. Главная награда для победителей – участие в спектакле на сцене Большого театра. В этом году он называется «Искания о Князе Владимире». В главной роли – Михаил Пореченков.
«Каким он был и каким он стал? И что все-таки та божественная часть, которая попала в него, в нем изменила после принятия православия? И какой вектор развития нашей стране и нашему народу он дал?»
– спрашивает заслуженный артист России Михаил Пореченков.
Это оригинальная постановка, которую готовят целый год. Хореограф репетирует с ребятами в их городах. Потом все участники собираются в Москве, чтобы за несколько дней создать спектакль, в котором соединятся поэтическое слово, драматургия, танец.
Создатели постановки хотят, чтобы после спектакля зрители гордились тем, что они стали частью этой истории.
В Большом театре стартовал фестиваль «Весна священная. Век модернизма» продолжительностью почти месяц. Факт сам по себе беспрецедентный - ранее Большой театр в целом и Большой балет в частности масштабным пристрастием к модернизму не отличались. Отдельные прорывы вроде «Комнаты наверху» Твайлы Тарп или «Русских сезонов» Десятникова-Ратманского не нарушали общей академической картины.
Знамя же музыкально-танцевального модернизма, «Весна cвященная», за весь XX век взвилось над Большим только раз, в далеком 1965-м. Спектакль Натальи Касаткиной и Владимира Васильева, где герой, мстя за смерть любимой, вонзал нож в языческих идолов, мог бы появиться на сцене ГАБТа и в рамках вышеупомянутого фестиваля. Аккурат после отказа британца Уэйна Макгрегора осчастливить Большой балет своей «Весной».
Окрыленная Наталья Дмитриевна успела сообщить «Известиям», что спектакль в рабочем состоянии, хоть сейчас на сцену, ан нет - в Большом-таки решились ставить абсолютно новую «Весну» и уговорили пойти на прорыв мирно трудившуюся в Екатеринбурге Татьяну Баганову. Она, в свою очередь, призвала на подмогу петербургского художника Александра Шишкина.
В итоге получилась «Весна священная». Балет Татьяны Багановой и Александра Шишкина». Именно так, без затей, поименован спектакль в буклете. Стравинский, возможно, ужаснулся бы этой вольности, ну да бог с ними, с композиторскими амбициями. По сути, все верно, название попало в точку. Эта «Весна...» - единственная в своем роде, где музыка Стравинского и сцена существуют сами по себе, не взаимодействуя, не пересекаясь, не соседствуя.
Дирижер Павел Клиничев и его оркестр вдумчиво читают ноты, и, похоже, счастливы, что им в кои-то веки не приходится играть «в ножку». Татьяна Баганова с Александром Шишкиным так же вдумчиво работают в обустроенном ими пространстве и так же счастливы не замечать изливающихся из оркестровой ямы звуковых потоков.
В отдельно взятом тандеме г-н Шишкин счастлив не замечать г-жу Баганову, от движенческих трудов которой остались несколько матриц contemporary dance (танцовщики бродят по загроможденной сцене в поисках места для их исполнения) и любимое хореографом женское фризюр-шоу (взмах головой туда-сюда, от шлейфа волос в зависимости от ситуации летят пыль или водяные брызги).
Зрелище же в основном держится на сценографии и манипуляциях с аксессуарами, в качестве коих задействованы лопаты, пластиковые канистры, канцелярские ящики и прочие произвольно выбранные предметы. Танцовщики помещены в глубь бетонного куба, там же ходят персонажи в скафандрах и стекает из огромного крана гигантская ярко-зеленая капля - балет, как следует из аннотации, повествует о жажде.
Данный концепт, впрочем, проясняется лишь в финале, когда герои оказываются под струйками воды, стекающей с колосников. Однако то ли воды мало, то ли артисты недостаточно радуются утолению потребности, но в кульминационном запале эту сцену перекрывает другая - та, где сверху спускается портрет человека, похожего на композитора Стравинского.
Завидев характерные круглые очочки и нос рубильником, обитатели куба впадают в исступление, рвут изображение в клочья и брезгливо бросают обрывки в угол. И пусть отдельные зрители посчитали, что остракизму подвергнут не Стравинский, а Лаврентий Берия, и даже Антон Чехов, а то и вовсе безымянный диктатор, сцена ничего не потеряла в своем восхитительном неофитском протесте. Разве что в соответствии с нынешними реалиями ГАБТа можно было не устраивать шумную драку, а по-тихому плеснуть в ненавистного монстра кислотой.
Публика Новой сцены отреагировала на премьеру жидкими аплодисментами и вялыми свистками, хотя артисты, стоически копошившиеся в цементной пыли и бившие тела о сценическую мебель, заслуживали большего. Татьяна Баганова, кстати, тоже. По крайней мере время для обдумывания концепции и вхождения в тему ей стоило предоставить.
