Большой театр весна священная. Национальная Премия детского и юношеского танца «Весна Священная

В Большом театре стартовал фестиваль «Весна священная. Век модернизма» продолжительностью почти месяц. Факт сам по себе беспрецедентный - ранее Большой театр в целом и Большой балет в частности масштабным пристрастием к модернизму не отличались. Отдельные прорывы вроде «Комнаты наверху» Твайлы Тарп или «Русских сезонов» Десятникова-Ратманского не нарушали общей академической картины.

Знамя же музыкально-танцевального модернизма, «Весна cвященная», за весь XX век взвилось над Большим только раз, в далеком 1965-м. Спектакль Натальи Касаткиной и Владимира Васильева, где герой, мстя за смерть любимой, вонзал нож в языческих идолов, мог бы появиться на сцене ГАБТа и в рамках вышеупомянутого фестиваля. Аккурат после отказа британца Уэйна Макгрегора осчастливить Большой балет своей «Весной».

Окрыленная Наталья Дмитриевна успела сообщить «Известиям», что спектакль в рабочем состоянии, хоть сейчас на сцену, ан нет - в Большом-таки решились ставить абсолютно новую «Весну» и уговорили пойти на прорыв мирно трудившуюся в Екатеринбурге Татьяну Баганову. Она, в свою очередь, призвала на подмогу петербургского художника Александра Шишкина.

В итоге получилась «Весна священная». Балет Татьяны Багановой и Александра Шишкина». Именно так, без затей, поименован спектакль в буклете. Стравинский, возможно, ужаснулся бы этой вольности, ну да бог с ними, с композиторскими амбициями. По сути, все верно, название попало в точку. Эта «Весна...» - единственная в своем роде, где музыка Стравинского и сцена существуют сами по себе, не взаимодействуя, не пересекаясь, не соседствуя.

Дирижер Павел Клиничев и его оркестр вдумчиво читают ноты, и, похоже, счастливы, что им в кои-то веки не приходится играть «в ножку». Татьяна Баганова с Александром Шишкиным так же вдумчиво работают в обустроенном ими пространстве и так же счастливы не замечать изливающихся из оркестровой ямы звуковых потоков.

В отдельно взятом тандеме г-н Шишкин счастлив не замечать г-жу Баганову, от движенческих трудов которой остались несколько матриц contemporary dance (танцовщики бродят по загроможденной сцене в поисках места для их исполнения) и любимое хореографом женское фризюр-шоу (взмах головой туда-сюда, от шлейфа волос в зависимости от ситуации летят пыль или водяные брызги).

Зрелище же в основном держится на сценографии и манипуляциях с аксессуарами, в качестве коих задействованы лопаты, пластиковые канистры, канцелярские ящики и прочие произвольно выбранные предметы. Танцовщики помещены в глубь бетонного куба, там же ходят персонажи в скафандрах и стекает из огромного крана гигантская ярко-зеленая капля - балет, как следует из аннотации, повествует о жажде.

Данный концепт, впрочем, проясняется лишь в финале, когда герои оказываются под струйками воды, стекающей с колосников. Однако то ли воды мало, то ли артисты недостаточно радуются утолению потребности, но в кульминационном запале эту сцену перекрывает другая - та, где сверху спускается портрет человека, похожего на композитора Стравинского.

Завидев характерные круглые очочки и нос рубильником, обитатели куба впадают в исступление, рвут изображение в клочья и брезгливо бросают обрывки в угол. И пусть отдельные зрители посчитали, что остракизму подвергнут не Стравинский, а Лаврентий Берия, и даже Антон Чехов, а то и вовсе безымянный диктатор, сцена ничего не потеряла в своем восхитительном неофитском протесте. Разве что в соответствии с нынешними реалиями ГАБТа можно было не устраивать шумную драку, а по-тихому плеснуть в ненавистного монстра кислотой.

Публика Новой сцены отреагировала на премьеру жидкими аплодисментами и вялыми свистками, хотя артисты, стоически копошившиеся в цементной пыли и бившие тела о сценическую мебель, заслуживали большего. Татьяна Баганова, кстати, тоже. По крайней мере время для обдумывания концепции и вхождения в тему ей стоило предоставить.

Часть первая

Манифест. Фестивальное издание. «Весна» Л. Мясина - 1920. Гастроли Bejart Ballet Lausanne. «Весна» Л. Касаткиной и В. Василёва - 1965. Премьера Т. Багановой - 2013

8 мая показом последних премьер театра - «Весны священной» в постановке Татьяны Багановой и «Квартиры» Матса Эка завершился грандиозный фестиваль «Век „Весны священной“ - Век модернизма». Он был приурочен к празднованию столетия одного из самых значительных произведений искусства XX века - «Весны священной » Игоря Стравинского.

Официальный юбилей партитуры Стравинского и балета Вацлава Нижинскогo отмечается 29 мая,

и практически все уважающиеся себя театры во всем мире поставили в афишу весенне-летнего сезона имеющуюся у них в запасе хореографическую версию «Весны». Аналогичным образом поступили и руководители оркестров - спланировали любопытные музыкальные программы, включающие этот opus magnum Стравинского .

Однако ничего равного тому, что происходило с марта по начало мая в Большом театре - в плане размаха, разнообразия и изысканности интеллектуального пира - не смог потянуть ни один театр.

Именно он несколько лет назад предложил А. Иксанову провести в театре такой масштабный фестиваль, в ходе которого под эгидой Большого должен был быть выпущен замечательный гроссбух «Век „Весны священной“ - Век модернизма», в котором ведущие искусствоведы, музыковеды, культурологи и композиторы размышляют о партитуре Стравинского, художественной атмосфере времени и этапных хореографических версиях «Весны священной».

Книга вышла в апреле ограниченным тиражом,

приобрести ее можно в книжных ларьках обеих сцен Большого театра во время спектаклей. Помимо постановок, представленных на фестивале, в книге есть текст о «Весне священной» Матса Эка - не существующем уже, сочиненном знаменитым шведом спектакле в японском стиле. Автор статьи съездила в Стокгольм и посмотрела хранящуюся в архиве видеозапись балета. Издание богато иллюстрировано, в том числе и эксклюзивными фото- и изобразительными материалами.

Фестиваль строился на трех китах - показе в Большом трех знаменитых версий «Весны священной»

Восстановленной по записям в 1987 году историками Миллисент Ходсон и Кеннетом Арчером оригинальной «Весны» В. Нижинского и одноименных спектаклей Мориса Бежара (1959) и Пины Бауш (1974), знаковых для своих эпох.

Первую привез Финский балет в рамках полнометражных гастролей. Кроме «Весны» финны станцевали также «Bella figura» Иржи Килиана, «Double Evil» Йормы Эло и «Walking Mad» Йохана Ингера. Версию Пины Бауш представил «Tanztheater Wuppertal Pina Bausch» вместе с фрагментом архивной записи репетиции этого спектакля. Bejart Ballet Lausanne включил в программу своих гастролей «Весну» Мориса Бежара, его же «Кантату 51» и «Приношение Стравинскому», плюс балет «Синкопа» в хореографии нынешнего худрука компании Жиля Романа.

Сам Большой театр подготовил к столетию революционной партитуры и балета собственную версию «Весны»,

которую по первоначальному замыслу должен был ставить британский хореограф Уэйн Макгрегор. Но он, видимо, не рассчитал свою занятость в этот период и в последний момент отказался. Вернее, решение вопроса о постановке его «Весны» в Большом перенесли на момент полного выздоровления худрука балета Сергея Филина. В итоге надо было срочно искать замену.

Обычно в запасниках театра хранится какая-нибудь «Весна священная», которую можно было бы восстановить вместо новой редакции, и формально у Большого имеется таковая - «Весна» Натальи Касаткиной и Владимира Василёва 1965 года.

Спектакль этот совершенно легендарный.

Он родился в глухие времена репертуарного застоя, и был глотком свежего воздуха для целого поколения артистов, а также первой попыткой в истории отечественного музыкального театра дать сценическую жизнь великой партитуре Стравинского (за пультом в 1965 году стоял Геннадий Рождественский).

Постановщики сочинили свое оригинальное либретто, в котором конкретизировали персонажей и локализировали действие в Древней Руси.

Древние русичи веселятся в преддверии большого праздника - «светлого воскрешения природы», в ходе которого одна из девушек будет принесена в жертву богу весны. Начинается обряд похищения жен. Пастух преследует девушку, у них зарождается любовь. Понятно, что по несчастному стечению обстоятельств, весенней жертвой окажется эта самая девушка. Финал еще более предсказуемый - девушка погибает, сама кинувшись на нож, а Пастух низвергает с пьедестала весеннего идола.

Спектакль стал звездным часом Нины Сорокиной (Девушка) и Юрия Владимирова (Пастух),

впервые «применившего» здесь свой гениальный суперпрыжок. Бесноватую (новый, придуманный персонаж) танцевала сама Н. Касаткина. Сохранилось уникальное видео 1973 года, запечатлевшее Владимирова и Сорокину в момент, когда их герои необычным образом встречаются и влюбляются .

Реанимировать такой спектакль - революционный и новаторский для 60-х - в год столетия «Весны» было бы любопытно,

даже при всей соцреалистической мелодраматичности сюжета, но постановщики уже очень пожилые люди, перед которыми неуместно ставить сверхзадачу - восстановить балет пятидесятилетней давности за четыре недели.

В результате позвали хореографа из смежного жанра - лидера отечественного contemporary dance и руководителя екатеринбургского театра «Провинциальные танцы» Татьяну Баганову. Оформлял ее спектакль петербургский художник Александр Шишкин. Ясно, что Баганова не справилась бы без помощи своих артистов, поэтому договорились, что в «Весне» выступят также «провинциалы».

У Багановой не было времени церемониться с традициями

Ей надо было выпустить цельный продукт, что она и сделала, выведя театр из некрасивой ситуации.

Ее спектакль местами иллюстрирует платоновский «Котлован». Измученные жаждой люди мечутся с лопатами в каком-то глиняном раскопе. У них есть неопределенная и невнятная цель - то ли освоить целину, то ли прокопать Беломорканал, то ли построить красивый город будущего в тайге и тундре. Весенний обряд этих людей - работа и марши до изнеможения. Хтонические силы присутствуют в виде красного песка, пыли и воды.

Одно из самых красивых мест спектакля - когда с колосников спускается грубо намалеванный на оберточной бумаге портрет неизвестного с открытым ртом, напоминающий перефразированный «Крик» Э. Мунка и одновременно «Папу Иннокентия X» Ф. Бэкона, а на сцене начинается бабий бунт.

Разбушевавшиеся «вакханки» бегут к «холсту» и рвут в клочья податливую бумагу с изображением любимого и ненавистного вождя

Диониса-Загрея, римского папы, генсека. Женщины с разметавшимися во все стороны волосами находятся на грани нервного срыва. Они голодны и мучимы жаждой.

В финале «котловановцы» получат воду - она польется им на головы вкусным дождем. Но это все уже после того, как отзвучит партитура Стравинского. То ли хэппи-энд, то ли иллюзия.

Работа Павла Клиничева, оркестра Большого театра, артистов обеих трупп - выше всяких похвал,

а хореография - ну да, экспериментальная и трудная для восприятия в Большом театре. В целом,

спектакль получился в духе Стравинского, который так и не примирился на все сто ни с одной из сценический версий балета.

Фото Екатерины Беляевой и из Музея Большого театра

26 марта на сцене Большого театра также пройдёт вручение Первой Национальной премии детского и юношеского танца «Весна Священная». Победители конкурса 2017 года станут участниками гала-спектакля, который будет готовиться в течение всего года и будет показан в Большом театре в 2018 году.

«Весна Священная» — единственная национальная премия в области детского и юношеского танца, созданная по инициативе Илзе Лиепа и фонда «Культура – детям». В течение шести лет фонд «Культура – детям» проводил многочисленные творческие и образовательные лаборатории и полноценные конкурсы в регионах России. Конкурсы объединили десятки тысяч детей из разных городов. В 2016 году премия получила статус Национальной решением Министерства культуры РФ.

Главной миссией проекта создатели считают воспитание вкуса и повышение уровня детского и юношеского любительского танцевального творчества в регионах России, побуждение коллективов к творческому поиску и профессиональном у росту.
С этого года победители конкурса получают уникальную возможность выйти на главную сцену страны — сцену Большого театра. В течение года с ними велась большая постановочная работа при участии ведущих российских хореографов. В результате этой работы одиннадцать танцевальных коллективов-лаур еатов конкурса 2016 года (205 детей из семи городов России) примут участие в полноценном гала-спектакле «Весна Священная» вместе со звездами балета, театра и кино. Главные роли в спектакле исполнят Алексей Ягудин, Вениамин Смехов, Ольга Остроумова, Ирина Пегова, Александр Стриженов, Кристина Орбакайте, Игорь Цвирко и Илзе Лиепа.

В творческую группу проекта вошли: сценарист Зоя Кудря, художник Павел Каплевич, режиссер Владимир Иванов, хореографы Елена Богданович и Александр Могилев, художник по костюмам Екатерина Котова. Многие из создателей спектакля – неоднократные лауреаты национальной театральной премии «Золотая Маска» и других престижных театральных наград.

Художественный руководитель проекта Илзе Лиепа: « Иногда одно событие, одна встреча могут изменить жизнь, дать ей иное направление. Мы хотим дать возможность каждому ребенку соприкоснуться с чем-то важным — с тем, что может изменить их образ мыслей и отношение к окружающему миру, почувствовать причастность к стране через творчество. Мы видим своей задачей — воспитание художественного вкуса с раннего детства. Лучшие хореографы, режиссеры, актеры рядом с юными исполнителями из самых разных регионов страны. Все вместе они выйдут на главную сцену страны — сцену Большого театра. Кем бы ни стали потом эти дети в будущем, мы надеемся, что они никогда не забудут этот опыт».

Гала-спектакль и торжественная церемония вручения Национальной премии «Весна Священная» проводятся при поддержке Министерства Культуры РФ и Департамента культуры г. Москвы.

Гала-спектакль и торжественная церемония вручения Национальной Премии «Весна Священная» будут полностью показаны в эфире телеканала «Россия-Культура ».

ПАРТНЕРЫ ПРЕМИИ

Генеральный партнер — АЛРОСА

Стратегический партнер — Банк ВТБ

Все музыкальные записи для спектакля предоставлены Российским государственным музыкальным центром Радио «Орфей».

Официальный сайт: www. ilzeliepafund.ru

Аккредитация:

Принято считать, что с этой постановки Нижинского на музыку Стравинского в 1913 году началась эпоха балетного новаторства. Фестиваль в Большом театре с участием трех иностранных компаний так и назван — «Век «Весны священной» — век модернизма». Большой собирался показаться с эксклюзивной «Весной» британского хореографа , но тот отменил (вернее, перенес) свою постановку. На помощь пришла , глава екатеринбургской труппы «Провинциальные танцы», неоднократная лауреатка фестиваля «Золотая маска». Она взяла в соратники питерского художника Александра а и согласилась поработать в отпущенные кратчайшие сроки. Многие артисты Большого сбежали после первой репетиции (в этом театре многие исполнители заранее не любят новаций).

Оставшиеся смельчаки были разбавлены танцовщиками «Провинциальных танцев».

Первое, что хотелось спросить у авторов проекта (слово «балет» зрелищу не подходит): отчего они не сменили название? В этой «Весне священной» нет ни весны, ни сакральности. И неизвестно, кто главный хореограф — Баганова или названный дизайнером Шишкин. Его объекты, то спускающиеся сверху, то выволакиваемые из дырки в стене, тут и есть главный танец. Шишкин вставил в картинку (точнее, свалил в кучу) спектакля многое из прежних эскизов, не имеющих к «Весне» отношения. А почему нет? Прикольно же. Это волшебное для многих современных творцов слово здесь явно ключ к пониманию.

Приделанная к музыке тема зрелища — жажда и попытки ее утоления — дает авторам возможность развлечься. На огромном пустом пространстве сцены (выстроена серая щербатая коробка) мелькают юноши в пиджаках без брюк и девушки в серых платьях.

Иногда они танцуют:

Баганова поставила довольно броские жесткие корчи с традиционным для нее встряхиванием длинными волосами исполнительниц и подметанием этими волосами пола. Но часто артисты просто стоят или бродят, даже если в музыке в этот момент яростно взрываются кульминации. По полу разбросаны пронумерованные холмики красной выжженной земли, в которые персонажи периодически зарываются носами, как страус в песок. Песок тоже есть: его вывозят в специальной емкости и в нем в отсутствие воды купаются. Вода, по замыслу авторов, — недостижимый мираж, который лишь под конец становится явью. Вначале будет треск, который издает некая фигура, из всех сил бьющаяся телом о гигантскую матерчатую каплю. Рядом стоит странное существо с громадной белой головой (из папье-маше, видимо), этот некто перекрывает доступ «воде». На стене, на высоте метров пятнадцати, висит гигантский пересохший кран, из которого в какой-то момент начнет свисать громадная капля: понятно, что при жажде воду представляешь в многократном увеличении.

Из-под колосников спускаются разного рода штучки: то черные парики, то необъятных размеров мужское бумажное лицо на деревянном каркасе, то стол с пластиковыми бутылками, то строительная люлька с баками.

В черные недра париков женщины просунут головы: без воды жизнь полна мрака.

Лицо исполнители порвут в клочья: если это бог, то почему он такой жестокий? Стол используется как подиум, по которому скользят животами. А из баков в финале льется долгожданная вода, в которой, фыркая от удовольствия, плещутся пропыленные исполнители. На краю этого перформанса скромно притулился Стравинский, который соавторов заинтересовал мало. Но на фоне фантастической, громоподобной партитуры (достойно исполненной оркестром Большого театра под управлением ) «приколы» выглядели мелкотравчато.

Перед «Весной» ГАБТ показал «Квартиру» — ту, самую, что знаменитый шведский хореограф Матс Эк впервые представил в Парижской опере в 2000 году. Автор этих строк шел на премьеру с опасением. Казалось бы, нет ничего естественней того, что современный балет идет в рамках проекта, отмечающего столетие начала современности. Но, помня консервативность нашей публики, особенно премьерной и особенно в Большом театре, помня выкрики «позор» на «Руслане и Людмиле» , представлялось: зрители не выдержат у Эка многого. Например, биде на авансцене, в которое танцовщица засунет голову, или обугленного младенца, доставаемого по ходу действия из духовки.

Но в этот раз публика оказалась на высоте.

Она восторженно приняла емкую смесь абсурда с юмором, составляющую суть «Квартиры». И без всякого энтузиазма, дежурно-вежливо, похлопала разжиженной невнятной «Весне».

Название балета Эка — «Appartement» — не поддается однозначному переводу. С одной стороны, это несомненная «Квартира». Но в то же время a part по-французски — «отдельно», «врозь». Сам Эк говорил о «взаимосвязи различных событий». Балет как минимум сделан про буквальные коммунальные будни. А как максимум, посвящен трагикомедии повседневности, которую каждый испытывает на себе, даже не сталкиваясь с родственниками на одной жилплощади.

На сцене предметы и помещения — туалет, кухня с плитой, гостиная, дверь, ведущая в никуда. Одна условная комната от другой отделена занавесами, через которые исполнителям нужно пробраться.

У последнего занавеса сидит шведская группа Fleshquartet и играет живую музыку — любопытный коллаж из джаза, хард-рока, попсы и классики.

Вокруг предметов развертываются драмы и льются невидимые миру слезы. Вот женщина, сутулясь и всплескивая руками, нервно мчится вокруг биде, и белоснежный предмет становится неоднозначным знаком судьбы, даже призраком очищения. Вот мужчина расслабленно лежит на кресле перед воображаемым телевизором, и в танцевальном монологе этого одиночки, беседующего с экраном, будто слышны все человеческие комплексы. Вот пара рутинно ссорится, изматывая друг друга в перекидывании нарочито тяжелых тел, а черное детское тельце из духовки — знак то ли аборта, то ли сгоревшего чувства. У двери мнется женщина, она боится постучать, потому что не хочет быть отвергнутой. Эмоции дуэта, следующего за этим, каждый в зале может примерить на себя: невозможно не узнать атмосферу проб и ошибок, сопутствующую любовным отношениям. Расслабление происходит на марше группы девиц с пылесосами: их уборка, напоминающая ирландский танец из шоу Майкла Флетли, искрится комизмом. А нелепый и прекрасный общий вальс участников спектакля отсылает к моменту его замысла: Эк задумался о «Квартире», сидя в парижском бистро и наблюдая за пестрыми уличными сценками.

Не все артисты Большого справились с фирменной хореографией Эка, наполненной телесными «вульгаризмами». Кто-то норовил протащить бессознательные привычки балетного принца, другим не хватило жесткой энергии жестов и поз, третьи не поняли, в чем фишка непривычной координации. Но в итоге парадоксальным образом все как-то сложилось и «прозвучало», наверное, потому что на сцене не было людей, не увлеченных работой. Международная звезда приехала в Москву ради «Квартиры». Прима давно мечтала станцевать балет Эка и ради осуществления мечты смиренно трудилась в гуще прочих артистов. Дуэт Вишневой с (он был, пожалуй, лучшим среди танцовщиков-мужчин) запомнился взаимной самоотдачей участников. И это главное в балете про неизбежность человеческой витальной силы в невыносимой легкости бытия.

Обоих хореографов - прославленного шведского мастера Эка и яркого самобытного лидера отечественного Contemporary Баганову - вряд ли когда-нибудь можно будет назвать классиками.

Хотя команду гениальных безумцев в составе Вацлава Нижинского, Дягилева, Стравинского и Рериха сто лет назад тоже никто и не думал так называть. Особенно после провального балета «Весна священная», в котором публика не приняла все и всех, обвиняя Нижинского за сумасбродную косолапость танцовщиц, Стравинского за авангардную музыку, Рериха за сюрреализм, а Дягилева за то, что поверил во все это и устроил подобное представление на Елисейских полях.

Теперь-то понятно: не приняли, потому что были не готовы. А готовы ли наши современники - не к балету «Весна священная», а к тому самому модерну в новом XXI веке, в котором танцуют в носках и с биде в обнимку? Весьма вероятно, что публика, хоть и безмолвно, опять разделится на две части, как и 100 лет назад. Хотя на этот раз выразить восхищение будет намного проще, чем обвинить авторов в сумасбродстве.

«Квартира» Матса Эка

Этот балет Матс Эк поставил еще в 2000 году для Парижской оперы - «Квартира» стала для хореографа поводом для возвращения к творчеству после перерыва, и возвращение это он готовил с большим энтузиазмом.

Плохо знакомая с творчеством Матса Эка российская публика все-таки понимала, чего ожидать: ярких эмоций и гениального авангарда. И того, и другого в этот вечер на сцене Большого театра было предостаточно. Вместе с танцовщиками играли в спектакле бытовые приборы. Мария Александрова «контактировала» с дымящейся плитой, Семен Чудин обнимался с пушистым креслом, Денис Савин притаился за дверью.

Самая непростая роль досталась Диане Вишневой , появление которой в спектакле Эка - само по себе уже сенсация. Конечно, прима-балерина Мариинского театра уже давно проявляет и показывает интерес к современному искусству, всячески его поощряя и элегантно подчеркивая: культурный багаж классического танца настолько огромен, что из него можно производить бесконечное множество нового и интересного. Так, два года назад она сыграла в короткометражке Рустама Хамдамова , еще одного верного классике современника, артистку балета, укравшую бриллиантовое украшение - эта работа, оставшаяся почему-то незамеченной на фоне ярких побед знаменитой балерины, показала весьма недвусмысленно, что Диана Вишнева к экспериментам готова. А «Квартира» Эка - самый настоящий эксперимент для высказывания собственных мыслей на сцене. И мысли были высказаны в каждом элементе спектакля: в танцах с сантехникой и пылесосами, в том числе.

«Весна священная» Татьяны Багановой

Татьяне Багановой предстояло решить трудную задачу, которую перед ней поставило руководство Большого театра два месяца назад. Запланированный спектакль «Весны священной» в постановке Уэйна МакГрегора был отменен самим хореографом, а потому пришлось искать того, кто сможет поставить балет за столь короткое время. Выбор пал на Татьяну Баганову, руководителя и идейного вдохновителя екатеринбургского коллектива «Провинциальные танцы». Только благодаря этому случаю в списке балетов, которые покажут во время проведения фестиваля «Век «Весны священной» - век модернизма», появился спектакль российского хореографа.

Получается, что если бы МакГрегор все-таки приехал в Москву, 100-летие русской «Весны священной» страна бы отмечала постановками иностранных хореографов, которые бы показывали отечественному зрителю, что такое модерн XXI века. Безусловно, гениальные балеты Бежара и Пины Бауш , которые зритель увидит в рамках фестиваля в Большом театре - это большой подарок для московских театралов, но все же было бы полезно узнать и о «Весне священной», поставленной русскими, точнее советскими хореографами - в частности, о знаменитом балете 1965 года Наталии Касаткиной и Владимира Василёва .

Но модерн в наше время иной, за современность на сцене Большого отвечает Татьяна Баганова и танцовщики труппы Большого театра, которым тоже пришлось весьма непросто: екатеринбургский хореограф не ставит классические балеты, а потому артисты танцуют в носках и с лопатами в руках.

Декорации, костюмы, танцы - все это выглядит, прямо скажем, шокирующим. Однако, публика самозабвенно аплодирует, зал утопает в овациях - и после «Квартиры» Эка, и после «Весны священной» Багановой. Впереди же - Балет Бежара, театр танца Пины Бауш и финский балет, который покажет ту самую «Весну священную» в легендарной постановке Нижинского, ставшей культовым балетом даже без использования сантехники и лопат.