Кто такие буряты их менталитет. Национальный характер

Приветствуем вас, уважаемые читатели.

В нашей стране есть три буддийские республики — это Бурятия, Калмыкия и Тува. Однако у бурят и калмыков есть родственники — монголы.

Мы знаем, что основная масса бурятского населения сосредоточена на территории России. По сей день не утихают споры о том, чем буряты отличаются от монголов и насколько они схожи между собой. Одни говорят, что это один и тот же народ. Иные склонны считать, что между ними существует большая разница.

Может быть, правды и те и другие? Давайте попробуем разобраться! И для начала, конечно же, обратимся к истокам.

Истоки монгольских народов

Ранее территория нынешней Монголии была лесистой и болотистой, а луга и степи можно было встретить на плоскогорьях. Исследования останков древних людей показали, что они жили здесь примерно 850 тыс. лет назад.

В IV веке до н. э. появились хунны. Они облюбовали степи вблизи пустыни Гоби. Через несколько десятков лет начали сражаться с китайцами, а в 202 году до н. э. создали первую империю.

Хунны безраздельно властвовали вплоть до 93 г. н. э. Затем стали появляться монгольские, киргизские, тюркские, уйгурские ханства.

Зарождение монгольской державы

Племена неоднократно пытались объединиться в общее государство. Наконец им это удалось, правда, только частично. Образование, по сути своей, представляло племенной союз. В историю оно вошло под названием Хамаг Монгол.

Его первым вождем был Хайду-хан. Племена, входящие в состав государства, отличались воинственностью и нередко вступали в поединки с соседями, в частности, с жителями районов империи Цзинь. В случае победы требовали от них дань.

В схватках принимал участие и Есүгей баатар, отец будущего легендарного правителя Монголии Чингисхана (Темучжина). Воевал он до тех пор, пока не пал от рук тюрков.

Сам Темучжин в самом начале пути к власти заручился поддержкой Ван-хана, правителя кереитов в Центральной Монголии. Со временем армия сторонников разрасталась, что позволило будущему Чингисхану приступить к активным действиям.

В итоге он стал во главе наиболее значимых племен Монголии:

• найманов (на западе);
• татар (на востоке);
• кереитов (в центре).

Это позволило ему получить титул верховного хана, которому покорялись все монголы. Соответствующее решение было принято на курултае – съезде монгольской знати. С этого момента Темучжин стал именоваться Чингисханом.

Владыка стоял у руля государства более двух десятков лет, проводил военные кампании и тем самым расширял его границы. Но вскоре держава начала медленно распадаться по причине разношерстности культур завоёванных земель.

А теперь давайте обратимся к истории бурят.

Формирование бурятского этноса и культуры

Большинство исследователей склоняется к мысли о том, что нынешние буряты – выходцы из разных монголоязычных групп. Первоначальной родиной их считается северная часть ханства Алтан-ханов, существовавшего в период с конца XVI и до начала XVII века.

Представители этого народа входили в несколько племенных групп. Наиболее крупные из них:

• булагаты;
• хонгодоры;
• хоринцы;
• эхириты.

Практически все перчисленные группы находились под сильным влиянием халха-монгольских ханов. Ситуация стала меняться после того, как Восточную Сибирь стали осваивать русские.

Количество поселенцев с Запада постоянно возрастало, что привело, в конечном итоге, к присоединению прибрежных байкальских территорий к России. После вхождения в состав империи группы и племена стали сближаться между собой.

Этот процесс выглядел закономерным с той точки зрения, что все они имели общие исторические корни, разговаривали на сходных между собой диалектах. В результате образовалась не только культурная, но и экономическая общность. Другими словами, этнос, который окончательно сформировался к концу XIX века.

Буряты занимались разведением скота, охотой на зверей и ловлей рыбы. То есть, традиционными промыслами. В то же время оседлые представители этой народности начали обрабатывать землю. В основном это были жители Иркутской губернии и западных территорий Забайкалья.

Вхождение в состав Российской империи также сказалось на бурятской культуре. С начала XIX века стали появляться школы, со временем возникла прослойка местной интеллигенции.

Религиозные предпочтения

Буряты – приверженцы шаманизма и , что роднит их с монголами. Шаманизм — это самая ранняя религиозная форма, получившая название «хара шажан» (чёрная вера). Слово «черная» здесь олицетворяет таинственность, неизведанность и бесконечность Вселенной.

Затем среди народа распространился буддизм, пришедший из Тибета. Речь идет о . Это уже была «шара шажан», то есть жёлтая вера. Желтый цвет здесь считается священным и символизирует землю как первоэлемент. Также в буддизме желтый означает драгоценность, высший разум и выход из .

Учение Гелуг частично впитало в себя верования, существовавшие до пришествия . Высокопоставленные чиновники Российской империи не возражали против этого. Наоборот, они признали буддизм в качестве одного из официальных религиозных направлений в державе.

Интересно, что в Бурятии шаманизм более распространен, нежели в МНР.

Сейчас Монголия продолжает демонстрировать приверженность тибетскому буддизму Гэлуг, слегка подкорректировав его с учетом местных особенностей. В стране есть и христиане, но их количество незначительно (немногим более двух процентов).

Вместе с тем многие историки склонны полагать, что в настоящее время именно религия выступает в качестве основного связующего звена между бурятами и монголами.

Отдельная национальность или нет

По сути, такая постановка вопроса не совсем корректна. Бурят можно рассматривать как представителей монгольского народа, говорящих на своем диалекте. В то же время в России, например, их не отождествляют с монголами. Здесь считают их национальностью, которая имеет определенные сходства и отличия от граждан МНР.

На заметку. В Монголии бурят признают своими, причисляя к различным этническим группам. Так же поступают в Китае, указывая их в официальной переписи в качестве монголов.

Откуда пошло само название до сих пор не ясно. На этот счет существует несколько версий. Согласно основным из них, термин может произойти от таких слов:

• Бури (на тюркском – волк).
• Бар – могучий или тигр.
• Бури – заросли.
• Буриха – уклоняться.
• Брат. До наших времен дошли письменные свидетельства того, что во времена средневековья на Руси бурятов называли братскими людьми.

Впрочем, ни одна из этих гипотез не имеет под собой твердого научного основания.

Разница в менталитете

Буряты, побывавшие в Монголии, признают, что они отличаются от местных жителей. С одной стороны, соглашаются, что относятся к общей монгольской семье и выступают в качестве представителей одного народа. С другой – понимают, что все-таки являются другими людьми.

За годы тесного общения с русскими они прониклись другой культурой, частично забыли о своем наследии и заметно обрусели.

Сами монголы не понимают, как такое могло произойти. Иногда в общении с приезжими братьями они могут вести себя пренебрежительно. На бытовом уровне это происходит не часто, но все же случается.

Также в Монголии удивляются, почему большинство жителей Бурятии подзабыли родной язык и игнорируют традиционную культуру. Там не воспринимают «русскую манеру» общения с детьми, когда родители, например, могут прилюдно делать им громкие замечания.

Так поступают и в России, и в Бурятии. А вот в Монголии – нет. В этой стране не принято кричать на маленьких граждан. Там детям позволено практически все. На том простом основании, что они – несовершеннолетние.

А вот что касается рациона питания, то он практически идентичен. Представители одного народа, живущего по разные стороны границы, занимаются главным образом скотоводством.

По этой причине, а также в связи с климатическими условиями, на их столах присутствуют в основном мясные и молочные продукты. Мясо и молоко — основа кухни. Правда, буряты едят больше рыбы, чем монголы. Но это неудивительно, ведь они добывают ее из Байкала.

Можно долго спорить о том, насколько близки жители Бурятии к гражданам Монголии и могут ли они считать себя одной нацией. Кстати, существует весьма интересное мнение о том, что под монголами подразумеваются те, кто проживает в МНР. Есть монголы Китая, России и других стран. Просто в РФ они называются бурятами…

Заключение

Монгольские народы пережили длительную и сложную эволюцию. В их историческом и этнокультурном опыте были интереснейшие периоды развития, когда логика и законы общественного развития способство­вали невероятному взлету и столь же большому падению. Можно смело сказать, что небольшие дисперсные, несколько замкнутые этносы, к числу которых можно отнести и бурятский, являются одним из древних носителей традиций Ве­ликой Степи.

На этногенез и этническую историю бурят решающее влияние оказало их пограничное положение в лесостепной зоне между центрами формирования номадических держав древности и средневековья на территории современной Монголии и этнокультурными ценностями Южной Сибири. В Предбайкалье, Прибайкалье и Забайкалье, где протекал этногенез предков современных бу­рят, начиная с древнейших времен, существовали различные государственные образования, в которых доминирующие этнические группировки (гунны, жужани, кидани, кыргызы, уйгуры и др.) вступали в более или менее длительные кон­такты с автохтонным населением. Важную роль играло то обстоятельство, что территория нынешней Бурятии занимала периферийное положение в этих госу­дарственных образованиях. Здесь была переходная зона во всех отношениях: в хозяйственно-культурном типе, который совмещал кочевое и полукочевое ско­товодство с охотой, рыболовством, частично земледелием; в формах социаль­ной организации, в которых на традиционные родоплеменные структуры накла­дывались некоторые инновации, сказавшиеся на менталитете бурят, а также на этноконфессиональных традициях.

Оказавшись в составе Российской империи, монголо-язычные племена выну­ждены были искать новые пути взаимоотношений между собой, а также с рус­ским этническим окружением и в целом, с российской социально-экономиче­ской системой, в результате чего в регионе сложились новые этнокультурные и этнопсихологические традиции. Бурятский этнос в настоящее время представля­ет собой уникальный целостный комплекс природных, этно- и социокультурных аспектов, со своими ценностными ориентациями и устремлениями, способами жизнедеятельности и жизнеобеспечения.

Его эволюция носит естественно-исторический характер, определяется ло­гикой самостановления и развития и пространственно-временными параметра­ми существования.

Менталитет бурят, их видение мира и самоощущение себя в нем, претерпе­вали существенные изменения, часто деформировались, что объясняется тем, что на стадии становления и развития после установления российско-китайской границы в 1727 г. вплоть до революции 1917 г. этнос не был самостоятельным и его юридический статус был неоформленным. В составе Российской империи буряты не имели своей государственности и как "инородческое" явление подвер­гались русификации и христианизации. В советское время этнос хотя и имел ав­тономию в виде Бурят-Монгольской АССР, в 1937 г. вследствие репрессии по отношению к республике оказался разделенным на три части, что несомненно сказалось на национальном менталитете и особенностях этнической психоло­гии. Кроме того, насильственная атеизация, интернационализация, массовое вторжение иноэтнических элементов в места исторического расселения бурят, а затем и значительное их вытеснение (особенно в Предбайкалье), распростране­ние современной массовой культуры - все это болезненно и негативно отрази­лось на самосознании этноса, его языке и культуре.

Однако, несмотря на вышеперечисленные явления, а также на мощный на­тиск научно-технического прогресса и урбанизацию на современном этапе исто­рии, буряты как этнос сохранили факторы национальной самоидентификации: этническую территорию, язык, религию, хозяйство, традиции, ощущение исто­рической преемственности, что образует этнокультурный комплекс, который создает ощущение принадлежности к данному этносу. Необходимо также отме­тить, что в последнее десятилетие значительно возросло самосознание этноса, усиление чувства "малой Родины" и единения вокруг феномена "мы - буряты".

Понятие "возрождение" означает восстановление, подъем после периода упадка и разрушения, возродить, значит сделать вновь деятельным и живым. В этом смысле возрождение культуры, утраченных древних традиций народа зву­чит сегодня как нельзя актуально. Каждая этническая культура вносит свой вклад в мировое духовное богатство. Говоря об этнической культуре, мы гово­рим о способе сохранения этноса и воспроизводстве условий его жизнедеятель­ности, о традициях как о форме поведения, функционирования в сакральном пространстве культуры. В наше время усиления тенденций культурной глобали­зации особенно обострился интерес к этнокультурной самобытности и сохране­нию традиций.

Развитие этнокультурных традиций бурят происходило в условиях взаимо­действия с культурами других народов, прежде всего с народами Центральной, Восточной и Северной Азии, что несомненно сыграло свою роль. Тем не менее, бурятская культура обладала собственными этическими, художественными цен­ностями, отличаясь своеобразием, богатством устного народного творчества, разнообразием жанров фольклора, декоративно-прикладным искусством. На­родное творчество отражало быт, эстетику и мировоззренческие идеалы. Важ­ными элементами этнической культуры являются обычаи и традиции, в которых выражаются своеобразие национального характера, этические и эстетические нормы. Таким образом, мы можем говорить об имеющей глубокие традиции на­циональной культуре. Кроме того, несомненно, огромная роль отводится религи­озным традициям. С проникновением буддизма развитие культуры принимает новое направление: это и распространение письменности, научных знаний, лите­ратуры, искусства тибетской медицины, главное, возникает бурятская нацио­нальная интеллигенция. Все это происходило на основе уже существовавшей на­родной культуры, ничуть не утратившей свою самоценность. Она лишь эволюци­онировала, приобретая новые черты и ценности. Исторически русская культура не могла не повлиять на бурят и на их самосознание. Именно в рамках русской культуры появляются представители новой бурятской интеллигенции: Д. , Г. Гомбоев, Р. Номтоев, М. Хангалов, Ц. Жамцарано, Г. Цыбиков, Б. Барадин, Э.-Д. Ринчино и другие, ратовавшие за развитие бурятской культуры.

Начало XX в. ознаменовалось подъемом духовно-культурной жизни бурят. Эпоха революций и установления Советской власти прервали преемственность поколений национальной интеллигенции. В жестокой борьбе погибли многие ее яркие представители. Многое из прежней культуры и идеологии было отри­нуто как чуждое новому строю, сопровождаясь полной сменой ценностных ори­ентации. Народ, генетически связанный с культурой Востока, вынужден был от­казаться от своей ориентации на культурные и религиозные традиции буддий­ского мира, многое из его культурного наследия было объявлено националисти­ческим, а значит - чуждым и подлежащим уничтожению. Сопротивляться куль­турной революции в ее большевистском понимании было бесполезно. В новое время исторические события и социальные процессы XX в. привели нас к убеж­дению, что народ имеет право быть равным в сообществе народов, поэтому про­блема этнической идентификации сегодня является одной из важнейших.

Бурятия является одним из полиэтничных регионов Российской Федерации. В республике проживают представители различных национальностей. В перепи­си 1989 г. их значилось 112, но к коренным народам относятся только буряты, эвенки и сойоты. Русские начали осваивать Забайкалье в XVII в., представители остальных народов появились здесь еще позднее, в XVIII, XIX, а многие только в XX в. Естественно, что в результате межэтнических контактов, возникали эт­нокультурные и этносоциальные отношения и связи, которые являются весьма важными в жизнедеятельности современных государств и народов.

В последнее время значительно увеличился интерес к этнорегиональным проблемам культуры, поскольку современное общество приходит к пониманию внутренней сущности как социума и этноса, так и самого человека. Как утвер­ждают этнокультурологи, духовно-нравственные начала традиций и культур раз­ных этносов ведут к утверждению глубинных основ бытия всего человечества.

Россия объединила различные регионы в единое целое, и это наложило от­печаток на становление совершенно своеобразной культуры, которая рассмат­ривает разноэтнический по составу народ России единым и самобытным. В свя­зи с этим наблюдается общность культурных процессов, которые исследуются как необходимое условие взаимодействия и взаимного обогащения культуры на­родов, осознаваемого людьми как необходимость.

В межэтнических взаимоотношениях титульного этноса - бурят и других эт­носов (русских, украинцев, эвенков, евреев, армян, немцев) проявляется единст­во внутриэтнических и межнациональных связей, которые взаимно обуславли­вают и предполагают друг друга. Межэтнические взаимоотношения и контакты бурятского этноса являются специфическими формами социальных отношений. Внутриэтнические связи и внутриэтническое общение способствуют консолида­ции, они определяющим образом влияют на формирование этнического самосо­знания бурят, способствуют развитию внутренней жизни этноса и укреплению ее единства. Это та ступень общения, когда происходит как бы конституирование этноса, осознание своего собственного "я" и выработка потребности в ме­жэтническом общении с другими этносами, проживающими в Республике Буря­тия, осознание его объективной необходимости.

Культуры различных этносов естественно и закономерно взаимодействуют друг с другом и несут одни и те же ценности в мировую культуру. Общечелове­ческие ценности есть результат совместной деятельности людей, которая обла­гораживает потребности каждого в зависимости от их воззрений на мир. Пред­ставления о мире у каждого народа приобретают свой специфический характер, который зависит от психологии народа, его проявлений и степени познаний это­го мира, то есть показывает индивидуальность народа, его самобытность.

В исследованиях последнего времени проступает понимание влияния регио­нальных факторов на культуру межэтнического взаимодействия. Одним их ми­ровых культурно-исторических регионов является Центральная (Внутренняя) Азия с характерным для нее в историческом времени специфическим хозяйст­венно-культурным типом кочевых скотоводов, наложившим печать на культуру и взаимоотношения. Вместе с тем Центральная Азия, включающая обширные территории с разнообразными культурами, внутренне неоднородна и в свою очередь состоит из нескольких частей, субрегионов, одним из которых является Бурятия. Межэтническое взаимодействие протекает в активной геополитиче­ской зоне, что способствовало известной толерантности бурятского этноса.

Особо следует остановиться на проблеме исторического наследия. В 1937 г. республика была разделена на три части. Соседним с нею областям были переда­ны районы самые богатые в сельскохозяйственном отношении. Достаточно при­вести такие цифры: занимая всего 24,4 тыс. кв. км, Усть-Ордынский Бурятский автономный округ Иркутской области дает больше зерна, чем Республика Буря­тия с ее куда более обширной территорией в 351 тыс. кв. км. Так, в 1991-1995 гг. среднегодовое производство зерна в округе составило 327 тыс. т, а в республике -317 тыс. т. Разрыв между Агинским Бурятским автономным округом Читинской области и республикой по производству мяса значительно меньше, чем по занима­емой площади: в 1995 г. округ, будучи меньше чем республика в 18,5 раза, произ­вел мяса всего в 6,6 раза меньше чем Бурятия. Это означает, что на единицу пло­щади в округе получают в 3 раза больше мяса, чем в республике.

Генеральная политика СССР привела к административной разделенности бурятского этноса и большому притоку мигрантов из других регионов России. Таким образом, сложилась ситуация, что на своей исторической родине титуль­ный этнос превратился в этническое меньшинство. Конечно, можно вспомнить и о репрессиях сталинского периода, когда в значительной степени были унич­тожены бурятская интеллигенция и буддийское духовенство, истреблены и на­сильственно переселены значительные группы бурят при присоединении Вос­точной Сибири к России, о том, что продолжающийся процесс русификации и метисации поставил их на грань утраты этнической идентичности. Но сейчас ва­жен другой подход. Необходимо акцентировать внимание на позитивных момен­тах взаимодействия бурят и русских в составе Российской империи, СССР и Рос­сийской Федерации. Это и взаимообогащение двух этнических культур, их вклю­чение в мировой поток культурных связей.

Бурятия - край с исторически сложившимся полиэтническим и поликонфес­сиональным составом населения. Сегодня на ее территории проживают предста­вители более 116 этносов, Управлением юстиции РФ по РБ на 1 июня 2002 г. за­регистрировано 168 религиозных организаций. Из них православных - 65, буд­дийских - 38, старообрядческих - 7, шаманских - 2, исламских - 3, один католи­ческий приход, пятидесятнических - 27, баптистских - 4, других религиозных ор­ганизаций - 23.

Автохтонные народы Бурятии (буряты и эвенки) издревле придерживались архаических верований, сменившихся шаманской религиозной культурой, систе­матизировавшей и придавшей институционально оформленный характер древ­ним верованиям и культам. Родоплеменные верования и культы в их шаманской форме стали вытесняться буддийской культурой со второй половины XVII в., времени ее утверждения во всем монголо-язычном ареале. В результате взаимо­действия с автохтонными культами к концу XIX в. сложилась своеобразная сис­тема религиозного синкретизма, в которой дошаманские и шаманские верова­ния и культы подверглись значительному влиянию мировой религии – буддизма.

В 90-е годы XX в. в этнической Бурятии начал активно возрож­даться. Сегодня в республике функционируют Духовный центр бурятской на­родной религии "Бɵɵ-мургэл", "Лусад" и "Тэнгэр".

С присоединением Бурятии к Российской империи, с приходом русских в За­байкалье стало распространяться и православие. На современном этапе Читин­ская и Забайкальская епархии Русской Православной Церкви находятся на пер­вом месте в Бурятии по количеству действующих религиозных организаций. Православными являются подавляющее большинство русских, украинцев, бело­русов, некоторая часть предбайкальских бурят, выходцев из Иркутской области.

В течение почти трех столетий на территории республики сохраняется ста­рообрядческое "древлее благочестие", адептами которого являются так называ­емые семейские. По разным оценкам в Бурятии насчитывается до 20 тыс. старо­обрядцев, предки которых были сосланы в Сибирь из Белоруссии, Украины и Польши за несогласие с церковными реформами патриарха Никона.

Традиционной религией бурят наряду с шаманизмом на протяжении четы­рех веков является буддизм, наиболее широко представленный школой гелугпа. На фоне значительного преобладания адептов господствующей традиции гелуг­па, в республике в последние годы XX в. начали распространяться иные школы тибетского буддизма, такие, как дзогчен, карма-кагью, сакьяпа и др.

Этническая Бурятия исповедует не только шаманизм, буддизм и правосла­вие. В разное время на ее территории поселились компактные группы поля­ков, исповедовавших католицизм, евреев - иудаизм, татар - ислам, протестан­тов из западных частей Российской империи и др. Их потомки живут в респуб­лике и сегодня.

В 90-е годы XX в. в Бурятии стали распространяться религиозные движения, объединяемые общим названием "новых" или "нетрадиционных": Общество со­знания Кришны, Вера Бахай, общины Церкви Иисуса Христа Святых Послед­них Дней (мормонов), Новоапостольская церковь и др.

Бурятия относится к числу регионов, в которых нет открытых межконфес­сиональных конфликтов и политических разногласий на религиозной почве. В сегодняшней российской ситуации - это ценнейший "социальный капитал", со­хранение и приумножение которого является обязанностью исполнительных властей и религиозных лидеров, а также политических деятелей и научной об­щественности.

Своеобразие Республики Бурятии заключается также в том, что по многим геополитическим характеристикам она является крайней точкой, отчасти и про­винцией многих составляющих конструкций Сибири и Азии. С одной стороны, это самая северная точка Центральной Азии, всего тибето-монгольского мира. В то же время - это крайняя южная точка исторической Сибири при ее выходе в обширное азиатское пространство. Одновременно это и крайняя западная зона Дальнего Востока. Возможно, что в лице Республики Бурятия Россия, наконец, обретает так необходимую ей точку опоры в Азии, которой у нее в стратегиче­ском и политическом плане исторически не было. В таком случае может вопло­титься замысел Петра , который считал, что Россия должна строить свою политику в Азии, опираясь на монгольский буфер, выходя в стыковочную зону Ланчжоу. Тогда Россия действительно вновь может стать сверхдержавой.

В последние годы в Бурятии продолжаются экономические и социальные преобразования, направленные на создание условий для роста экономики. Де­ятельность правительственных и исполнительных органов республики, рост деловой активности граждан привели к позитивным сдвигам в экономике рес­публики.

Объем валового регионального продукта, по данным Министерства эконо­мики и внешних связей республики, возрос на 8,2%, Бурятия в 2,8 раза опережа­ет российский уровень по темпам роста промышленной продукции, что позволи­ло занять по этому показателю 12 место в стране и первое - в Сибирском феде­ральном округе.

Денежные доходы населения увеличились на 4,8%. Среди 89 регионов Рос­сии в ноябре 2003 г. Бурятия занимала 26 место по росту средней заработной платы, превысив среднероссийский уровень.

По росту реальных денежных доходов среди субъектов Федерации Респуб­лика Бурятия переместилась с 52 места на 41. Увеличение реальных денежных доходов населения республики положительно сказалось на его покупательской способности. Объем оборота розничной торговли увеличился более чем на 7%.

В Республике Бурятия функционируют более 20 политических партий, движений, общественных организаций, отражающих интересы различных групп населения. По-прежнему влиятельной силой являются традиционные общественные организации, входящие в республиканское отделение Народно-патриотического союза России, где главенствующую роль играет местное от­деление КПРФ. В политической жизни республики стали заметны мероприя­тия партии "Единая Россия" (деятельность фракции в Народном Хурале, ме­роприятия городского отделения этой партии). Общественно-политические объединения, созданные на этнической основе, в последние годы утратили свое влияние. Выдвигаемые ими кандидаты на выборах различных уровней не достигали своих целей.

По итогам Всесоюзной переписи населения 1989 г. в Бурятии общее количе­ство населения составляло - 1038,2 тыс. человек. По данным переписи 2002 г. население Бурятии в настоящее время не достигает даже миллиона - 980 тыс. человек. К наиболее многочисленным этносам, проживающим в Бурятии, отно­сятся русские, буряты, украинцы и татары.

Число русских в республике увеличилось по сравнению с 1979 г. на 78,4 тыс. человек (на 12%), численность бурят - на 20,6% и составила 249,5 тыс. человек.

Однако с начала 90-х годов XX в. демографическая ситуация оценивается как неблагополучная. Численность умерших превышает число родившихся. За последние 17 лет число детей в возрасте до 6 лет сократилось на 70,6 тыс. чело­век, то есть почти в 2 раза.

На снижение численности жителей республики влияют миграционные про­цессы. За январь-август 2002 г. миграционный отток по Бурятии составил 2,3 тыс. человек. По данным миграционных служб население выбывает в основ­ном в Иркутскую область, в Москву, Московскую область, Санкт-Петербург и в дальнее зарубежье.

Снижение рождаемости, рост смертности, отток населения из республики отрицательно влияют на возрастную структуру населения. Так, доля лиц пожи­лого возраста (65 лет и старше) составила на начало 2002 г. 9,1% в общей чис­ленности населения (в 1985 г. - 6,3%).

В этническом развитии бурят только в конце XX - начале XXI в. стало воз­можным точное определение своей значимости в регионе и своих суверенных прав. Государственность монгольских народов в разных формах суверенизации стала результатом сложнейшего геополитического расклада в Центральной Азии и целеустремленности в борьбе за свои права народов, ассоциирующих се­бя с монголами и монгольским миром. Монгольские народы стали своеобраз­ным буфером во взаимоотношениях великих держав, прежде всего СССР и Ки­тая, в регионе Центральной и Восточной Азии, а внутренняя автономия своеобразным форпостом в международных отношениях. Каждая из великих стран, прежде чем войти в монгольское пространство, должна задуматься о новых фор­мах и предлагаемых моделях развития сопредельных территорий. Любое поли­тическое укрепление какой-либо страны в этом регионе резко негативно вос­принималось политическим оппонентом. Ввиду этого модель этнокультурного развития бурят приобрела исключительную ценность и свою специфику.

Для выравнивания этнокультурного развития большое значение имел весь послевоенный период, включая так называемую "перестройку". Несмотря на драматические разногласия с Китаем в период СССР, обращает на себя внима­ние факт типологически близкой политической системы, идеологических уста­новок, а ввиду этого сходной модели профессиональной науки, культуры и об­разования. При этом подавляющее большинство вариантов развития, экспери­ментов падало на внутренние автономии, после чего они в апробированной форме проводились на монгольской территории. Ни одна страна не возражала против структуры, содержания и механизмов развития новой культуры и циви­лизации, была только борьба за влияние, политические интересы. Результатом явилось то обстоятельство, что внутренняя способность и восприимчивость бывших центрально-азиатских кочевых сообществ к культуре, знаниям, помно­женное на стремление этнических сообществ и отдельных этносов к прогрессу, получили мощный импульс, движение которого привело монгольские этносы к выравниванию цивилизационного развития. Это обстоятельство к тому же при­вело к усилению конкурентоспособности монгольских народов в мировом про­странстве.

Рассматривая геополитическое положение Республики Бурятия в системе взаимоотношений Российской Федерации со странами Центральной и Восточ­ной Азии и другими регионами России, необходимо отметить очень важный фа­ктор - удаленность Бурятии от зон этнических конфликтов. С соседней Монго­лией у Бурятии традиционно добрососедские и стабильные отношения.

Важнейшим геополитическим фактором, создающим исключительно благо­приятные предпосылки для социально-экономического развития республики, является положение Бурятии на пути из России в страны Азиатско-Тихоокеан­ского региона. И это значение будет постоянно возрастать по мере того, как ста­нет проявляться несостоятельность односторонней и безоглядной ориентации на страны Запада, характерной для федеральной политики 1990-х годов. Являясь составной частью Российской Федерации как ее полноправный субъект, облада­ющий определенным кругом суверенных прав, Бурятия должна выработать соб­ственный подход к проблеме взаимодействия России со странами Центральной и Восточной Азии. При этом важно учитывать баланс общероссийских и респуб­ликанских интересов, с тем, чтобы определить свое место в этой системе взаи­моотношений и создать собственную долговременную стратегию развития, на­правленную на максимально полную реализацию имеющихся возможностей и предпосылок. Без этого весьма проблематично решение актуальных задач ду­ховного возрождения и этнокультурного самосохранения.

В одной из русскоязычных групп пишет:

”Если ваша девушка бурятка

Ваша девушка бурятка, у неё чёрные волосы и раскосые глаза, она безумно красивая. Она по-детски проста, искренняя, имеет обаятельную улыбку. В это же время она очень сильная и с твёрдым характером.

Она видит красоту природы, радуется каждому цветочку и лучику солнца, она как ребёнок будет гладить и играться с котёнком, но при этом может выполнять любую мужскую работу.

Она говорит всегда правду, но при этом очень хитрая, она промолчит когда надо, найдёт подход к человеку, знает выход почти с любой ситуации, может уговорить любого, если это ей надо.

С раннего возраста она мечтает о семье, о ребёнке, о любви. Но при этом она очень скромная, не переносит пошлости.

Она любит проявлять заботу, заботится о своей половинке. Она любит, когда о ней заботятся, любит давать советы, но очень не любит, когда ей советуют.

У неё есть терпение и мужество для того, чтобы прощать, она будет прощать вас много раз, но однажды её терпение лопнет и она скажет "баяртай" (до свидания) навсегда и ничем не можно будет её вернуть.

Она не любит, когда с ней говорят заумными фразами, но не переносит банальных придурков, которые не могут пообщаться на умную тему.

Она редко произносит слова "я тебя люблю", но очень любит, когда эти слова говорят ей. Именно говорят, смотря в глаза - а не пишут в контакте или других социальных сетях. Она не переносит вранья, она всегда его интуитивно чувствует, просто не всегда показывает вид.

Любит к себе внимание, не важно, что вы ей подарите - просто шоколадку или дорогую машину - ей, главное, факт вашего внимания, что вы о ней думаете, что не забываете. Она верит в любовь, но мало кому верит из людей.

Очень тяжело заслужить её любовь, но если она любит, то любит искренне. Однако её любовь может быстро пройти, если её не поддерживать.Тогда она просто молча уйдёт, причём резко, ведь все бурятки хорошо приспособлены к жизни.

Если ваша девушка бурятка - то вам очень повезло, но не надо забывать, что её очень легко потерять”.

Немного наивно, не правда ли? Впрочем, для юного возраста характерно такое “творчество”... И всё же, признаем, немало в этом тексте подмечено верно. А вы как считаете?

В последнее время в Сети нередко появляются и правдивые, и даже фантастические версии о том, . АРД уже в своих публикациях . Чаще, разумеется, муссируется тема их . Даже на не-бурятских национальных ресурсах:

Однако исследования “национального характера” девушек, особенно аргументированные, встречаются всё ещё очень редко... Возможно, читатели АРД поделятся своим мнением, есть ли у буряток “свой характер”?

В ютубе, к примеру, тоже есть своё субъективное “авторское” мнение именно о красоте буряток:

Буряты и калмыки – представители группы монгольских народов, проживающих на территории нашей страны. Они ведут свое происхождение от потомков сформировавшегося в XII– XIV вв. монгольского суперэтноса, консолидировавшихся в составе Российского государства.

Буряты проживают в Иркутской и Читинской областях в достаточно сложных условиях. Развитие и жизнь бурят с давних пор характеризовались низким уровнем экономических отношений, длительное время определялись патриархально-родовым строем, тесными и устойчивыми связями только внутри узкого круга близких и родственников. Как правило, буряты вели кочевой образ жизни, были изолированы от внешнего мира, что сформировало их серьезную зависимость от природных сил, способствовало появлению множества традиций и обрядов, связанных с взаимоотношениями с природой. Каждое племя, каждый род могли надеяться только на собственные возможности, им неоткуда было ждать помощи.

Суровые условия Забайкалья и Прибайкалья не терпели поспешных решений, туманных размышлений и многословья. Подрастающее поколение воспитывалось через непосредственное включение в систему традиционного для бурят миросозерцания, определяемого условиями жизни в степи, лесостепи, тайге. Основной упор делался на наглядно-действенное видение мира, формирование особой сенсорной чувствительности и конкретно-образного мышления. Для выживания существенное значение имело высокое развитие пространственной ориентации, физической выносливости, наблюдательности, глазомера, внимательности и собранности, т.е. весьма своеобразного комплекса черт, занимающих особое место в национальном характере бурят .

• 1. Превыше всего – согласие.
• 2. На море – пловец.
• 3. На войне – богатырь.
• 4. В учении – глубина мысли.
• 5. Во власти – отсутствие лукавства.
• 6. В речах – мудрость.
• 7. На чужбине – непоколебимость.
• 8. В работе – мастерство.
• 9. В стрельбе – меткость.

Девять доблестей бурятского мужчины

Вот почему в национальной психологии бурят, с одной стороны, утвердились такие качества, как выдержанность, рассудительность, немногословность, слабое выражение эмоций и чувств, внутренняя уравновешенность, а с другой – активно функционировали коллективизм, взаимопомощь, взаимовыручка, исполнительность, устойчивость родственных связей, уважительное отношение к старшим, стремление обойти острые углы, конформность, терпеливость во взаимоотношениях .

Сегодня буряты – это люди со своеобразной психикой, особенности которой нужно принимать во внимание в межнациональных отношениях.

Калмыки – народ, проживающий в степном пространстве юго- востока европейской части России и ведущий свое происхождение от племени ойратов, пришедшего к нам из Монголии.

Исторические хроники свидетельствуют, что с древних времен ойраты по своему национальному характеру были по сравнению с монголами более независимыми, сплоченными, самостоятельными, настойчивыми и старательными. Впоследствии, мигрировав в Южную Россию, калмыки освоили огромное степное пространство, крайне редко заселенное. Сухая и безводная степь стала местом выпаса рогатого скота, овец, лошадей и многочисленного поголовья верблюдов. В их хозяйстве были новые для России породы сельскохозяйственных животных, наиболее приспособленных к нелегким условиям Нижнего Поволжья и предгорий Кавказа.

Калмыки разработали свою оригинальную систему использования обширных степных пастбищ. Академик И. И. Лепехин в конце XIX в. писал о калмыках: "От них польза есть. Они занимают пустые степи, ни к какому обитанию не пригодные. В них мы должны видеть не только представителей военной службы, защищающих наши пределы от набегов киргиз-кайсаков и кубанцев, по хороших и многочисленных обитателей, получающих от скотоводства наилучший убойный и рабочий скот" .

Многие исследователи считают, что такие национально-психологические особенности калмыков, как выносливость, неприхотливость, настойчивость, старательность, умение довольствоваться малым, обеспечили успешность их жизни в достаточно трудных природно-климатических условиях.

Во главе калмыцкой семьи стоял отец, и все остальные члены семьи должны были беспрекословно подчиняться ему и выполнять все его распоряжения. Домашним же хозяйством руководила мать. Несмотря на то, что калмычка находилась в полном подчинении мужчины, она пользовалась свободой и самостоятельностью в ведении хозяйства и в быту.

Исследователь обычаев и традиций этого народа П. Небольсин писал: "Калмыки тем разнятся от племен, исповедующих ислам, что у них женщины имеют человеческое, а не рабское значение. У многих мусульман они исключены из общения с мужским полом не только в забавах, но и даже и в молениях. У калмыков права женщины уравновешены и в том и в другом случае с правами мужчины. Мужчина, хотя бы это был сам владелец (улуса или аила), заметив, что встретившаяся ему женщина хочет сойти с лошади, должен сам спешиться и помочь ей сойти с седла. Женщина, жена или дочь, сама угощает гостей" .

Калмыки в домашней жизни, ровные в отношениях к жене, далеко не деспотичны и в дела жен не любят вмешиваться. Калмыки всячески избегают ссор с женами и заводить их считают ниже своего достоинства.

К тому же мужчины (не говорю уже о женщинах) совершенно чужды сквернословия, всякую ругань считают "кислым словом" и презирают любителей "словесной кислятины". Женщина в калмыцком обществе, в семье – это советчица и помощница мужа.

Я. И. Дуброва

В результате в психологии калмыков в целом получили развитие такие черты, как ровное и равное отношение практически ко всем другим людям независимо от их пола и социального положения, стремление мирно решать спорные проблемы в общении и взаимодействии с партнерами и даже оппонентами, ориентация на бесконфликтное поведение, достижение согласия ненасильственными средствами.

Кроме того, оказывал серьезное влияние на все стороны жизни и деятельности калмыков буддизм, воспринятый ими по наследству от монголов, что не могло не найти отражения в их психологии. По этой причине в ней закреплялись такие социальные ценности, как довольство тем, что есть в жизни в настоящее время, самоограничение в желаниях и мечтах, стремление не задумываться о трудностях жизни, умение легко и быстро их преодолевать, безразличие к чужим страданиям. У калмыков формировались и такие качества, как трезвость мысли и рационализм, стойкость к страданиям, неприхотливость, непритязательность, настойчивость при достижении реально существующих целей

Аннотация: В статье представлен обзор литературы по теме национального характера отдельных монголоязычных народов Центральной Азии, которые составят библиографическую основу электронной базы данных «Национальные менталитеты: их изучение в контексте глобализации и взаимодействия культур».

Публикация подготовлена при поддержке РГНФ (грант №13-03-12003в).

Ключевые слова: национальный характер, Центральная Азия, база данных, обзор, описание, монголы, буряты, калмыки.

National character of Mongolic peoples of Central Asia

Ch.K. Lamazhaa

Abstract: Article reviews the literature over the national character of different Mongolic peoples of Central Asia. It will become a bibliographical basis of electronic database "National mentalities: study in context of globalization and culture intercommunion”.

Keywords: national character, Central Asia, database, review, description, Mongols, Buryats, Kalmyks.

В рамках работы над коллективным проектом «Электронная база данных "Национальные менталитеты: их изучение в контексте глобализации и взаимодействия культур”» (Канарш, 2013) мы произвели сбор и отбор имеющихся описаний, исследований национального характера народов Центральной Азии (см. постановку вопроса по теме: Ламажаа, 2013а), а также представили обзор литературы по некоторым представителям тюркоязычных этносов - казахам, хакасам, алтайцам, тувинцам (Ламажаа, 2013б: электр. ресурс). На этот раз я попытаюсь обозначить наиболее интересные публикации по монголоязычным народам региона, в частности - монголам, бурятам и калмыкам.

Напомню, что под термином «Центральная Азия» мною понимается территория распространения кочевого типа хозяйствования в Казахстане, Монголии, Китае (Синьцзянь-Уйгурский Автономный округ, Внутренняя Монголия), России (республиках Алтай, Тыва, Хакасия, Бурятия, отчасти Иркутской и Читинской областях). Уточнение термина сегодня особенно необходимо в связи с распространившимся в постсоветское время обозначением как «Центральной Азии» исключительно среднеазиатских стран СНГ, что породило в числе прочего и дискуссии в научной среде (см.: Ламажаа, 2013а).

Монголоязычные народы Центральной Азии так же, как и другие народы, имеют сложную этническую историю, имеющую много общего, но при этом со своими отличиями. В науке присутствуют разные теории этнического происхождения как собственно монголов, так и бурят и калмыков. Не вдаваясь в разбор подобных работ, я буду опираться на положение о формировании их из монголоязычных племен региона, которые вели кочевой образ жизни, понимая этнокультурную и языковую близость, общность народов. Соответственно, с точки зрения архетипов, традиционной картины мира, древнего культурного наследия, можно говорить в целом о монгольском культурном мире, о монгольских образах, а также, возможно, об условном общем монгольском национальном характере. Тем не менее историческая память этносов содержит в себе ряд особенностей, связанных с определенными историческими событиями, сложившимися отношениями со своими соседями, а также к родственным монгольским этносам. Если древняя история имеет общие (или близкие по происхождению) источники, то современный срез позволяет обогатить наши представления при помощи самых разнообразных источников.

Для освещения тематики национального характера важны, прежде всего, описательные работы - художественные произведения, публицистика, путевые заметки, философские работы и пр., в которых можно увидеть интуитивно «схваченные» черты, качества, типы, которые в своем единстве, взаимопереплетении могут нам передать специфику народа, его менталитета, характера. Хотя, безусловно, ценность имеют и научные выводы этнографов, филологов, историков, культурологов и др. При этом, как мы уже выяснили, целесообразно применять методику деления текстов по авторскому взгляду - «изнутри» (описания национального характера, которые делают представители самого этноса - автостереотипы) и «извне» (заключения наблюдателей - представителей другого этноса, другой культуры - гетеростереотипы). Тем самым рассматриваемый предмет (национальный характер этноса) приобретает многогранный вид.

Монголы . Национальный менталитет монголов «извне» нашел свое отражение в многочисленных книгах и статьях дореволюционных и послереволюционных российских и советских авторов, путешественников, ученых, дипломатов, журналистов, специалистов и т. д. Известна, например, книга И. М. Майского «Современная Монголия» (Майский, 1921). Считается, что обычаи и черты характера монголов отражены в данной работе настолько полно, что без цитирования из этого труда не обходится ни одна из публикаций об обычаях монголов. Автор отмечает изумительную наблюдательность, природное любопытство, добродушие и гостеприимство монголов.

Из современных российских ученых монгольской духовной культуре посвятили свои работы Н. Л. Жуковская, Л. Л. Викторова, Л. Г. Скородумова, М. И. Гольман, В. В. Грайворонский, В. Л. Нейдинг. Известная исследовательница монгольской культуры Н. Л. Жуковская в научно-популярном издании «Судьба кочевой культуры. Рассказы о Монголии и монголах» (Жуковская, 1990) пишет о монгольском гостеприимстве, степенности, неспешности, любви к традиционному порядку.

Специалистами-монголоведами высоко оцениваются книги журналиста Л. И. Шинкарева (Шинкарев, 1981; 2006). В документальном повествовании о жизни Цеденбала (руководителя Монголии 1940–1980–х годов) и его русской жены А. И. Филатовой, которое автор восстанавливал на основе писем, дневников, воспоминаний героев, свидетельств современников, архивных материалов, можно увидеть встречу культур - монгольской и русской. Супруга Цеденбала, например, удивлялась иносказательной, кодированной, казалось бы, отвлеченной от дела речи монгольских родственников, безусловному согласию, которое высказывали хозяева в ответ на любые слова гостей. Все это ее раздражало, казалось непонятным детством, тогда как перед ней были особенности местного этикета, норм общения, которых придерживались монголы.

В последние годы интересные исследования ценностных ориентаций современных монголов проводят Ю. В. Попков и Е. А. Тюгашев (Попков, Тюгашев, 2012: Электр. ресурс), А. В. Иванов (Иванов, 2009: Электр. ресурс) и др. Ю. В. Попков, Е. А. Тюгашев, упоминая о том, что русский национальный характер определяется этнопсихологами как характер интуитивно-этического интроверта, а национальный характер монголов - как характер сенсорно-логических экстравертов, то отношения между этими характерами выступают как отношения взаимного дополнения (Попков, Тюгашев, 2012: Электр. ресурс). А. В. Иванов, выделяя константы монгольской культуры и отмечая черты монгольского национального характера, например, пишет о своих ощущениях в Монголии, как о психологической комфортности в этой стране для русского человека. В связи с этим он вспоминает об экзистенциарной комплиментарности, о чем писал Л. Н. Гумилев, пытаясь передать чувство близости русских с монголами, которое не появляется у первых даже в восточноевропейских территориях. Сравнение же темпераментов народов позволяет философу отметить, что монгол в сравнении с русским более нетороплив и дольше раскачивается на какое-нибудь дело. «Временной фон его существования отличается большими амплитудами и отчетливо выраженной цикличностью, соответствующими естественным временным циклам его хозяйственной деятельности: рождению и забою скота, появлению первой весенней травы или молока у кобылиц и т. д.» (Иванов, 2009: Электр. ресурс).

Так, одними из часто упоминаемых черт национального характера и исследователи, и журналисты, и просто наблюдатели называют близость к природе (любовь к просторам, созерцательность, так называемую естественность), самодостаточность, неторопливость, наблюдательность, любознательность. Это признают за собой и сами монголы. Например, политический деятель Ц. Балхаажав описывает такой характерный стиль поведения монгола: «…поднявшись на вершину горы, монгол увидит новое, переправившись через широкий простор, почувствует еще новое, погостив у соседа, узнает о новом. Все это происходит постепенно, опыт обогащается и укладывается в жизни. Именно в этом заключается честный, дальновидный, прямой характер монголов» (цит. по: Буяндэлгеэр, 2012: 14).

Психолог Буяндэлгэр Одгэрэл считает, что «педантичность у будущих педагогов Монголии обусловлена природой, национальными и религиозными традициями, культурой и методами воспитания» (там же: 13–14). Речь идет о характерных традиционных особенностях, которые порой сегодня сложно найти у современных, тем более молодых монголов (например, наблюдатели сегодня часто отмечают у монголов любовь к лихачеству при езде на автомашинах, эмотивность (возбудимость).

Но те же монголы, признавая глубокие корни своей культуры и традиционность мышления соплеменников, тем не менее не ограничиваются идеальными образами, идеальными чертами. Например, известный монгольский политический деятель, публицист Баабар (литературный псевдоним Б.-Э. Батбаяра) достаточно строг в оценке своих соотечественников, полагая, что кочевой уклад сформировал такие черты, как леность, непунктуальность, лживость. Договориться между собой монголам зачастую труднее, чем с представителями других народов (см.: Монгольский менталитет в бизнесе, электр. ресурс).

Буряты. Бурятский национальный характер представлен в национальной литературе этого народа (взгляд «изнутри»). Причем интерес представляет не только сам факт такого вполне естественного отражения, но и литературоведческие исследования в этом направления, один перечень которых говорит нам о сильной филологической, культурологической школе Бурятии. Данная тема специально разобрана в публикациях С. И. Гармаевой (Гармаева, 1997), С. Ж. Балданова (Литература народов…, 2008), Э. С. Сангадиевой (Сангадиева, 2004), З. А. Серебряковой (Серебрякова, 2004, 2006, 2007, 2009), Т. Б. Баларьевой (Баларьева, 2004), М. Д. Данчиновой (Данчинова, 2007), Л. Ц. Халхаровой (Халхарова, 2007), Г. Ц.-Д. Буянтуевой (Буянтуева, 2011) и др. Филологи в частности отмечают богатство, традиционность и ценностную насыщенность произведений Ж. Т. Тумунова, Ч. Цыдендамбаева, А. Ангархаева, Д. Батожабая и многих других прозаиков и поэтов.

Как пишет С. И. Гармаева: «Сохраняя эпическую образную триаду: земля - человек - вселенная, бурятская художественная традиция опирается при этом на определенные реалии этого историко-географического синтеза - степную стихию кочевой культуры и всего, что с этим связано. Именно в незамкнутой свободе и пространстве этой стихии зародились такие компоненты поэтики как образная модель мира и дома - юрта, коновязь, степь, система динамичных сюжетов странствий и скитаний героев и другое, что в свою очередь делает художественную традицию всегда живой и действенной» (Гармаева, 1997: 55).

З. А. Серебрякова, анализируя произведения А. Ангархаева, называет среди черт национального характера бурят чувство рода, включающего в себя ответственность перед людьми, перед потомками. Важны также чувство родства с природой, умение обращаться с домашними животными, забота о детях, высокая нравственная требовательность (Серебрякова, 2009). По мнению Г. Ц.-Д. Буянтуевой, такие национальные бурятские черты, как степенность, созерцательность, склонность к размышлению (в определенной мере связанные с влиянием буддийской традиции), сочетаются с излишней замкнутостью, даже скрытностью, стремлением ничем не обнаружить своих истинных чувств и побуждений, даже самых благородных (Буянтуева, 2010).

Если филологи нацелены, прежде всего, на фиксацию традиционных черт национального менталитета, отражающихся в литературе, то психологи, педагоги работают уже больше с трансформирующимися, меняющимися характеристиками, тем не менее, всякий раз сверяя их с «образцами». Ряд публикаций по этнопсихологии бурят имеется у А. А. Елаева (Елаев, 2000), И. Э. Елаевой (Елаева, 2004, 2005), Т. Ц. Дугаровой (Дугарова, 2010а, 2010б, 2012а, 2012б и др.). Последняя пишет, что современный человек в бурятской культуре находится в поиске ориентиров для преодоления кризиса этничности и для восстановления непосредственных родственных связей. До сих пор у современных бурят достаточно высока традиционность отношения к дому, символическая значимость национальной одежды, украшений, актуальна идентификация с тотемом - первопредком, что помогает чувствовать свою сопричастность к роду, племени, наделяет духовной силой (Дугарова, 2010а: 23). Психолог также отмечает, что невербальное общение у бурят посредством телодвижений осталось по архетипической сути архаическим. В контексте знаковости общения обратили внимание на характерную коммуникативную особенность бурят - сдержанность, значение молчания в акте общения (там же: 25). В менталитете бурят по-прежнему сохраняется культ природы. В силу сохраняющейся естественно-природной среды обитания этноса соответственно сохраняется и своеобразие представлений о внешней, по отношению к человеку, реальности - о физическом мире природы. Культ природы распространяется на все способы существования человека (там же: 26). Правда, в связи с процессами нарастающей урбанизации у городских жителей можно наблюдать выраженное отчуждение от природы, от ряда других традиционных ценностей и норм.

Тем не менее Т. Ц. Дугарова отмечает, что в бурятском именнике сохранен первичный антропонимический фонд - исконные имена, которые основаны на культурных и религиозных традициях этноса. Современные буряты реализуют потребность в признании в диапазоне разнообразных видов деятельности, не только традиционных, но и новых, причем специфика притязаний на признание выражается через соблюдение социально-нормативного поведения. Внутриэтническая идентификация предполагает знание и соблюдение традиционных форм культуры общения. Традиционно выражена половая дифференциация, определяющая и регулирующая отношения между представителями полов. Сегодня остаются актуальными традиционные представления о роли и месте мужчины и женщины (по сей день сохраняется особое отношение к мужчинам, оно освящено традицией: сын – это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, он - продолжатель рода) (там же: 28–30). Особенностью этнического самосознания бурят являются нарративы, свидетельствующие об идентификации на основе родословной. И сегодня у бурят актуальны родоплеменные идентификации, клановость, что влияет на общественные отношения и политику. Историк А. А. Елаев указывает на тот факт, что не было фактов признания представителя какой-либо локальной группы бурят в качестве лидера общеэтнического масштаба представителями других групп (Елаев, 2000).

Ряд исследователей указывают на особенности религиозного сознания как специфическую особенность национального характера бурят. Исконные религии (анимизм, шаманизм и буддизм) равноправно сосуществуют в самосознании бурят. Согласно И. Э. Елаевой, религиозность для части верующих – это только внешне приписанная групповая принадлежность, а не интериоризированная ценностная ориентация, т. е. человек относит себя к буддистам по номинальным признакам, в частности, потому, что его родители считают себя буддистами или потому, что это национальная религия». Смешение религиозных идентификационных практик, наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования (Елаева, 2004, 2005).

В этнопедагогике проблематика национального менталитета, этнопсихологических особенностей бурят также востребована. Например, С. Ц. Чимитова к специфическим характеристикам познавательных процессов бурят относит хороший глазомер, наблюдательность, внимательность, настойчивость в постижении знаний, практический склад ума, рациональный образ мышления. Эксперименты педагога также подтвердили высокую значимость для народной педагогики таких качеств человека, как неторопливость и осмотрительность, уравновешенность, рассудительность (Чимитова, 1993). Этнопедагог М. С. Васильева (Васильева, 2009) отмечает, что в условиях модернизации традиционных ценностей система «семьецентризм» у бурят подвергается изменениям, уступая место системе «эгоцентризм» - системе индивидуальных ценностей, личных достижений.

К взгляду «снаружи» на бурятский национальный характер можно отнести выводы психолога В. Г. Крысько (Крысько, 2008). Как пишет автор, «развитие и жизнь бурят с давних пор характеризовались низким уровнем экономических отношений, длительное время определялись патриархально-родовым строем, тесными и устойчивыми связями только внутри узкого круга близких и родственников. Как правило, буряты вели кочевой образ жизни, были изолированы от внешнего мира, что сформировало их серьезную зависимость от природных сил, способствовало появлению множества традиций и обрядов, связанных со взаимоотношениями с природой. Каждое племя, каждый род могли надеяться только на собственные возможности, им неоткуда было ждать помощи» (Крысько, эл. ресурс).

Суровые природные условия, по мнению В. Крысько, которые вынуждали сформировать программу выживания, требовали развития пространственной ориентации, физическую выносливость, наблюдательность, глазомер, внимательность и собранность. Поэтому, в национальной психологии бурят, делает вывод психолог, с одной стороны, утвердились такие качества, как выдержанность, рассудительность, немногословность, слабое выражение эмоций и чувств, внутренняя уравновешенность, а с другой - активно функционировали коллективизм, взаимопомощь, взаимовыручка, исполнительность, устойчивость родственных связей, уважительное отношение к старшим, стремление обойти острые углы, конформность, терпеливость во взаимоотношениях (там же).

В условиях глобализации национальный характер бурят подвергается модернизационным изменениям. В частности, психолог Т. Ц. Дугарова (Дугарова, 2012б) указывает на латентную напряженность представителей традиционного общества в условиях сопряжения между миром родовых ценностей и миром глобализации. Диапазон двойственных и полярных чувств отражает личностное переживание оценки качеств (физических, личностных, социальных, этнических), смешанность этнических чувств (гордости, стыда, вины), неустойчивость этнических аттитюдов (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям рода, племени), интраэтнические стереотипы. Данные исследования психолингвиста Э. В. Хилхановой (Хилханова, 2007) также указывают на противоречивость бурятского характера, проявляющуюся в языковом поведении.

Калмыки. Как автостереотипы, так и гетеростереотипы калмыцкого народа подчеркивают тему особенности калмыков от других монгольских народов.

Как пишет уже упомянутый В. Г. Крысько, исторические хроники свидетельствуют, что с древних времен ойраты (калмыки) по своему национальному характеру были по сравнению с монголами более независимыми, сплоченными, самостоятельными, настойчивыми и старательными. Мигрировав в Южную Россию, калмыки освоили огромное степное пространство, крайне редко заселенное, где они разработали свою оригинальную систему использования обширных степных пастбищ (там же).

Естествоиспытатель, лексикограф, академик И. И. Лепехин в конце XIX в. побывал в экспедициях в разных провинциях российской империи и оставил массу ценных этнографических записей, в том числе о калмыках. Он описал социальную структуру, обычаи, верования, в том числе картину миров в этой культуре, мифологические образы, богов и мн. др. (Дневныя записки… : 448–488). Помимо Лепехина, сведения о калмыках оставили П. С. Паллас, И. Г. Георги, Н. И. Страхов, Н. А. Нефедьев, Ф. А. Бюллер и др. Они отмечали у калмыков выносливость, неприхотливость, настойчивость, старательность, умение довольствоваться малым, что обеспечило успешность их жизни в достаточно трудных природно-климатических условиях.

Большое количество сведений об общественном устройстве калмыков оставил в своей работе П. И. Небольсин, отметивший, что калмыки принесли из-за Алтая то же устройство, какое имели и все монголы - основанное на началах патриархального родового их быта, с равноправием полов, с ровным, уважительным отношением мужчин к женщинам (Небольсин, 1852).

В психологии калмыков, пишет В. Г. Крысько, в целом сформировались такие черты, как ровное и равное отношение практически ко всем другим людям независимо от их пола и социального положения, стремление мирно решать спорные проблемы в общении и взаимодействии с партнерами и даже оппонентами, ориентация на бесконфликтное поведение, достижение согласия ненасильственными средствами.

Кроме того, оказывал серьезное влияние на все стороны жизни и деятельности калмыков буддизм, воспринятый ими по наследству от монголов, что не могло не найти отражения в их психологии. По этой причине в ней закреплялись такие социальные ценности, как довольство тем, что есть в жизни в настоящее время, самоограничение в желаниях и мечтах, стремление не задумываться о трудностях жизни, умение легко и быстро их преодолевать, безразличие к чужим страданиям. У калмыков формировались и такие качества, как трезвость мысли и рационализм, стойкость к страданиям, неприхотливость, непритязательность, настойчивость при достижении реально существующих целей (Крысько, электр. ресурс).

Из работ калмыцких авторов по теме интересна монография философа из Калмыкии Б. А. Бичеева «Дети неба - синие волки. Мифолого-религиозные основы этнического сознания калмыков» (Бичеев, 2004). Он также исходит из положения о том, что политическая, военная и культурная история калмыков во многом отлична от истории других монгольских народов. Тем не менее среди культурных констант калмыков также в первую очередь автором называются идеи рода, родства, преемственности поколений, связи с природой.

Калмыцкий исследователь С. Минаев опубликовал несколько интересных зарисовок по нашей теме, которые, передают особенности представлений калмыков о себе. Автор пишет в том числе о калмыцком идеале женщины (Минаев, Четыре…, Электр. ресурс), непосредственно о национальном характере калмыков (Минаев, Национальный…, Электр. ресурс). Основных качеств национального характера он насчитывает несколько. Это: максимализм (калмыки склонны к гиперболическим преувеличениям; мелкие проекты и делишки не вдохновляют калмыка, он от них с презрением отворачивается); индивидуализм (но не в крайних формах, а в стремлении к оригинальности, в желании выделиться на фоне других, обратить на себя внимание; благодаря индивидуализму калмыцкое общество отличается уважением к личности человека, к человеческому «эго», самолюбию; каждый калмык ощущал себя индивидуальным воплощением коллективных интересов, т. е. интересов своей семьи, своего рода, аймака и народа в целом); энергичность, активность (это проявляется прежде всего в национальных танцах, для которых характерна быстрота, искрометность, в стиле калмыцкой речи и языка); оптимизм (калмыкам свойственно концентрировать внимание на положительных сторонах жизни, видеть в человеке прежде всего его позитивную сторону); честолюбие (стремление к славе, желание быть первым во всяком деле присуще кочевникам издавна; это проявляется в стремлении к командным постам, у калмыков в особенности); гордость (которая свидетельствует о развитом самосознании личности и является вполне положительным качеством, если не перерастает в гордыню; этизм (от слова «этика»: где превыше всего ценится этичность поступка, культура определяется этической).

Подведем итоги данного обзора, учитывая также выводы нашей предыдущей статьи по теме национального характера тюркоязычных народов Центральной Азии - казахов, алтайцев, тувинцев, хакасов (Ламажаа, 2013б).

Данный обзор был ограничен не только в силу объективной невозможности объять полный перечень публикаций по теме, но и в силу языковой недоступности - не учтена литература на монгольском языке. Соответственно в нашей статье представлены прежде всего гетеростереотипы монголов. Разумеется, и калмыцкая, и бурятская темы также нуждаются в аутентичных текстах, однако, здесь мы можем опираться на публикации тех же авторов на русском языке.

Как монгольские, так и тюркоязычные этносы региона, будучи кочевыми по культуре, будучи сформированными в результате сложных этнических процессов родственных образований и в сходных природных условиях, конечно, имеют сходные черты с точки зрения как традиционной картины мира, так и черт национального характера. Близость к природе, своеобразное слияние с ней, родоплеменная организация социальной жизни, традиционализм - константы кочевых культур данных народов. Но есть и своеобразные черты, обусловленные историческими перипетиями, исторической памятью, а также временем и характером взаимодействия с другими этносами, в том числе родственными, кочевыми. Как метко выразился один из авторов: весьма распространенное заблуждение - считать монгольские и тюркские народы чем-то абсолютно идентичным, ведь разница между ними есть и она примерно такая же, как между западными славянами и восточными. Однако, сколь либо развернутого исследования по данной теме нам обнаружить еще не пришлось, не считая монографические работы в целом по этнопсихологии, которые включают в себя самые сжатые обобщенные портреты разных народов, языковых общностей.

В нашем обзоре основное место занимают описания традиционных черт национального характера, каковые пытаются ухватить их авторы с целью зафиксировать то, что было сформировано давно, общепринято, понятно. Отдельной темой для обсуждения является тема трансформации черт национальных характеров представителей этносов в ходе изменения социальных условий в ХХ, ХХI веках. Особенно важно это для обсуждения проблематики модернизации как осовременивания бывших традиционных обществ - насколько возможно это осовременивание, что может быть принято достаточно быстро, а что - нет в зависимости в том числе от темперамента представителей этносов, от привычных им черт характера.

Список литературы:

Баларьева, Т. Б. (2004) Фольклоризм современной бурятской прозы: автореф. дисс. … канд. филол. н. Иркутск.

Бичеев, Б. А. (2004) Дети неба - синие волки. Мифолого-религиозные основы этнического сознания калмыков. Элиста.

Буяндэлгэр Одгэрэл (2012) Эффективность учебной деятельности монгольских студентов с различными акцентуациями характера: автореф. дис. … канд. психол. наук. М.

Буянтуева, Б. Ц.-Д. (2010) Художественное постижение национального характера в романе А. Ангархаева «Вечный цвет» // Мир науки, культуры, образования. № 5. С. 50-52.

Буянтуева, Г. Ц.-Д. (2011) Особенности национального менталитета в литературе монголоязычных народов (на примере романа А. Ангархаева «Мүнхэ ногоон хасуури») // Монгольский мир: новый век – новые вызовы: материалы всерос. науч.-практ. конф. (24-25 июня 2010 г.). Улан-Удэ: Бэлиг. C. 430–434.

Васильева, М. С. (2009) Этническая педагогика бурят и глобализация. Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та.

Гармаева, С. И. (1997) Типология художественных традиций в прозе Бурятии ХХ века. Улан-Удэ: Изд-во БГУ.

Данчинова, М. Д. (2007) Категории пространства и времени в художественной картине мира (в прозе В. Митыпова, романе И. Калашникова «Жестокий век», лирике Б. Дугарова, Г. Раднаевой). Улан-Удэ: Издательство Бурятского госуниверситета.

Дневныя записки путешествiя доктора и Академiи Наукъ адъюнкта Ивана Лепехина по разнымъ провинцiямъ Россiйскаго государства, 1768 и 1769 году (1771). СПб. : Тип. Императорской Академии Наук.

Дугарова, Т. Ц. (2012а) Феноменология этнического самосознания бурят. Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та.

Дугарова, Т. Ц. (2009) Этническое самосознание личности: мифологический дискурс // Вестник Бурятского госуниверситета. № 5. С. 45–53.

Дугарова, Т. Ц. (2010а) Особенности этнического самосознания современных бурят России: автореф. дисс. … д-ра псих. н. М.

Дугарова, Т. Ц. (2010б) Особенности этнического самосознания бурят // Развитие личности. №1. C. 225–238.

Дугарова, Т. Ц. (2012б) Человек в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур // Развитие личности. №1. С. 188–207.

Елаев, А. А. (2000) Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М. : Шанс.

Елаева, И. Э. (2004) Этническая идентичность бурят в постсоветский период // Буряты / отв. ред. Л. Л. , Н. Л. Жуковская. М. С. 577–587.

Елаева, И. Э. (2005) Религиозность в контексте этничности // Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период). Иркутск.

Жуковская, Н. Л. (1999) Судьба кочевой культуры. Рассказы о Монголии и монголах. М. : Наука.

Иванов, А. В. (2009) Монгольский лик Евразии [Электр. ресурс] // Новые исследования Тувы. № 3. URL: (дата обращения: 12.05.2013).

Канарш, Г. Ю. (2013) От «индивидуальных» характеров - к национальным // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 93–98.

Крысько, В. Г. (2008) Этническая психология. 4-е изд. М. : Академия.

Крысько, В. Г. Этническая психология [Электр. ресурс] // Библиотека Гумер. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Psihol/krusko/03.php (дата обращения: 09.08.2013 г.)

Ламажаа, Ч. К. (2013а) К вопросу о национальном характере народов Центральной Азии // Знание. Понимание. Умение. № 3. С. 99–108.

Ламажаа, Ч. К. (2013б) Национальный характер тюркоязычных народов Центральной Азии [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. Электр. журнал. № 3. URL: https://www..html (дата обращения: 12.09.2013).

Литература народов Сибири: этнотрадиция, фольклорно-этнографический контекст (2008) / С. Ж. Балданов, Б. Б. Бадмаев, Г. Ц.-Д. Буянтуева / отв. ред. А. Л. Ангархаев. Улан-Удэ: Изд-во БГУ.

Майский, И. М. (1921) Современная Монголия: Отчет монгольской экспедиции, снаряженной Иркутской конторой Всерос. центр. союза потреб. о-в «Центросоюз». Иркутск: Госиздат «Знание - Сила», Иркутское отделение.

Минаев, С. Национальный характер калмыков [Электр. ресурс] // Kalmyk. Information portal. Калмыцкий информационный портал. http://kalmyk.info/index.php/en/menu-caltural/10-traditions/116-kalmyk-nation-image

Минаев, С. Четыре типа калмыцкой красоты [Электр. ресурс] // Нутгин зөөр” гидг Хальмг олна саңгин официальн сайт. Официальный сайт Калмыцкого общественного фонда "Национальное достояние”. URL: http://www.nutug.ru/kulitura/minaev6.htm (дата обращения: 15.08.2013 г.).

Монгольский менталитет в бизнесе [Электр. ресурс] // Монголия сейчас. URL: http://mongolnow.com/Bussines.html (дата обращения: 12.05.2013).

Небольсин, П. И. (1852) Очерки быта калмыков Хошоутовского улуса. СПб.

Ососков, А. С. (2008) Духовный мир монголов: традиция и современность // Методология российско-монгольских этнокультурных исследований. Саратов: ИЦ «Наука». С. 4–34.

Попков, Ю. В., Тюгашев, Е. А. (2012) Монголия в мировом сообществе цивилизаций и народов [Электр. ресурс] // Новые исследования Тувы. № 4. URL: (дата обращения: 12.05.2013).

Сангадиева, Э. С. (2004) Концепция мира и человека в бурятском романе 1960–1970-х гг. : автореф. дисс. … канд. филол. н. Улан-Удэ.

Серебрякова, З. А. (2004) Художественное постижение национального характера // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: материалы II Междунар. науч.-практ. конф. 18-19 ноября 2004 г. Улан-Удэ. Т. II. С. 237–249.

Серебрякова, З. А. (2006) Некоторые черты национального характера коренных народов Сибири // Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона: сб. тез. и докл. Улан-Удэ. С. 308–312.

Серебрякова, З. А. (2007) Национальное и общечеловеческое в характерах бурятского романа // Интеллигенция и взаимодействие культур: материалы VI Междунар. науч. конф. (Байкальская встреча) (26-29 июня 2007 г.): в 2. т. М. – Улан-Удэ. Т.2. С. 202–206.

Серебрякова, З. А. (2009) Бурятский роман 1940–1980-х гг.: Национальный характер в контексте истории: автореф. дисс. … д-ра филол. н. Улан-Удэ.

Халхарова, Л. Ц. (2007) Проза Ц. Цыдендамбаева: специфика создания национальной картины мира: автореф. дисс. … канд. филол. н. Улан-Удэ.

Хилханова, Э. В. (2007) Факторы коллективного выбора языка и этнокультурная идентичность у современных бурят (дискурсно-аналитический подход). Улан-Удэ.

Чимитова, С. Ч. (1993) Этнопсихологические особенности воспитания бурятской молодели: автореф. дисс. … канд. пед. н. М.

Шинкарев, Л. И. (1981) Монголы: Традиции. Реальности. Надежды. М. : Советская Россия.

Шинкарев, Л. И. (2006) Цеденбал и его время: в 2 т. М. : Собрание.

Дата поступления: 10.09.2013 г.

Выражаю искреннюю признательность коллегам за консультации: д-ру филол. н. Т. Г. Басанговой (Калмыцкий институт гуманитарных исследований РАН), д-ру псих. н. Т. Ц. Дугаровой (Бурятский государственный университет).

Скачать файл статьи (cкачиваний: 33)

Библиографическое описание статьи:

Ламажаа Ч. К. Национальный характер монголоязычных народов Центральной Азии [Электр. ресурс] // Новые исследования Тувы. 2013, № 4. URL: https://www..html (дата обращения: дд.мм.гг.)