В минувшие выходные на исторической сцене Большого театра состоялась премьера оперы "Манон Леско" Пуччини в постановке Адольфа Шапиро. Эта партитура самого прославленного уроженца итальянского города Лукка никогда прежде не звучала в главном театре страны, но масштаб события определил состав участников: заглавную партию спела Анна Нетребко. Накануне премьеры примадонна встретилась с представителями прессы и рассказала, чем обусловлен ее выбор оперы Пуччини, а не Массне.

Владимир Урин рассказал присутствующим, что устал отвечать на шквал телефонных звонков после анонсирования спектакля с участием Анны Нетребко и ее супруга, Юсифа Эйвазова. Гендиректор отметил, что после спектакля 22 октября он намерен обсудить с примадонной дальнейшие планы. Сама Нетребко заверила публику, что вернется, чтобы спеть Манон в будущих сезонах.

Семейная пара поддерживает друг друга не только в партнерском отношении, но и на пресс-конференции. Оба с восторгом отозвались о работе режиссера Адольфа Шапиро. "Опера очень интересно решена, а поставить ее не так просто. В ней абстрактный разорванный сюжет. Живьем она исполняется крайне редко в том числе и потому, что трудно найти подходящих исполнителей. Это одна из самых моих любимых опер Пуччини, очень сильная, драматичная, про любовь. Я с восторгом и счастьем ее исполняю. Особенно приятно это делать с таким страстным партнером".

Нетребко рассказала, что в ее понимании образ Манон давно обрел законченные формы. "Мое видение характера этой женщины не сильно меняется от постановки к постановке. Все, что нужно знать о ней, написано в музыке. Какие-то мелочи можно добавить. Можно, например, сделать ее более опытной с самого начала, а можно сыграть невинной – эти исходит из задумки автора спектакля. Манон может быть любой национальности – это не важно. Важно, что она вызывает у мужчин определенные эмоции – бурные, страстные".

Певица также объяснила, что не рассматривала перспективу спеть "Манон" Массне, так как считает, что партия в этой опере более молодежная. "Она замечательная, интересная. Я очень часто ее исполняла, но в какой-то момент переросла. Также я не уверена, что Юсиф подходит для партии де Грие. В опере Пуччини от студентов, о которых говорится в либретто, ничего нет. Даже в первой сцене встречи звучит тяжелая музыка, медленная, без юношеского задора, как у Массне. Пуччини рассчитывал на других певцов". Супруг Нетребко подтвердил эти слова: "Де Грие у Массне менее драматичный, такой легкий образ. У Пуччини же более степенный. Возможно, технически я бы и смог это исполнить, но это выглядело бы как слон в посудной лавке".

Фотогалерея

Военные Индии во время ракетного испытания уничтожили космический спутник, который находился на низкой околоземной орбите, объявил в обращении к нации премьер-министр страны Нарендра Моди.1 из 6

Юсиф Эйвазов инициировал тему проведения трансляции для всех желающих, которые не смогут посмотреть спектакль в Большом театре. По словам Владимира Урина, 23 октября по телевидению покажут запись, сделанную накануне. Таким образом охват аудитории расширится до регионов.

Оба солиста отметили трудности, связанные с акустическими особенностями исторической сцены. "Этот спектакль с крупными, массивными декорациями. Звук не возвращается. Первые две репетиций были связаны для нас с шоком, а потом мы свыклись с этим", – сказала Нетребко. "Просто надо было с самого начала довериться своим ощущениям. Сцена действительно сложная, и пытаться ее озвучить – гиблое дело. Надо петь своим обычным голосом", – поддержал Эйвазов.

Постановщики поставили перед парой непростые задачи, одна из которых связана с решением финального акта. Лилипутский белый город, гигантская движущаяся кукла-пупс и увеличенный в десятки раз белый и черный жемчуг – все сложные декорации исчезают, и де Грие вместе с Манон оказываются в пустом кубическом пространстве, грани которого покрываются переведенными с итальянского репликами двух героев.

"Для классического певца сыграть эту сцену – неподъемная задача. Здесь нет ничего, за что можно было бы зацепиться. Нет стула, на который можно сесть, нет песка, с которым можно поиграть. Остается только интерпретация и голос. На белом фоне чернилами пишется синхронный перевод того, что мы поем. Когда читаешь это, трагедия проникает внутрь тебя намного острее. В четвертом действии – самая красивая музыка. У меня текли слезы из глаз. Со мной настолько редко это происходит. Я совершенно забыл, что нужно контролировать эмоции, ведь это все отражается в голосе. Мне показалось, что мы действительно с Анной находимся в пустыне, и это последние мгновения жизни. Такой опыт дорогого стоит", – сказал тенор.

Место: Большой театр, историческая сцена

«Первые два дня был шок, потом мы как-то попривыкли»

Непривычное, дико буйное столпотворение прессы на входе - верный признак того, что где-то за кулисами прячут Примадонну - звезду первой величины оперной сцены Анну Нетребко. Большой 16 октября дает свою версию "Манон Леско" в постановке режиссера Адольфа Шапиро (за дирижерским пультом - Ядер Биньямини). Собственно, ГАБТ и не скрывает, что проект возник "из-за твердого желания руководства" пригласить Анну выступить на исторической сцене. Ну а в роли Шевалье Рене де Грие выступит Юсиф Эйвазов.

СПРАВКА «МК»

Джакомо Пуччини написал 12 опер за свою жизнь, и "Манон Леско" - третья по счету (мучительно создавалась в период 1890-92 гг.)в ней как никогда проявился талант Пуччини как лирика и мелодиста. "Моя Манон - итальянка, это страсть и отчаяние", - писал композитор, сравнивая свою героиню с француженкой Манон из одноименной оперы Массне.

Анна появилась в строгом черном костюме в белую точку, расточая улыбки.

Это очень важная для нас работа, - отметил гендиректор театра Владимир Урин, - год назад мы договорились с Анной и Юсифом, что будем делать этот проект, его вообще не было в планах театра. Вчера был прогон, уже понимаем, что мы там натворили, надеюсь, это вызовет интерес....

Анна тут же подхватывает:

Для меня огромная честь выступать здесь, это великий театр, работа была замечательная, постановка очень интересная; режиссер был терпелив к нам, да и дирижер работал в непростых условиях, ведь оркестр и хор впервые видели эту партитуру.

Я могу только присоединиться к словам Примадонны, - заметил Юсиф Эйвазов, - команда отлажена как часы, люди помогают во всем. Впечатлений масса.

Надо отметить, что это дебют драматического режиссера Адольфа Шапиро на сцене Большого театра; он отметил, что ему легко работалось с Уриным и с солистами, - "вот же интересно: везде говорят-говорят-говорят, а здесь поют и поют о любви". Все музыканты отметили, что Шапиро всегда был открыт новым идеям, и выразили уверенность, что в постановке удалось выдержать язык Пуччини.

Это одна из моих любимых опер Пуччини, сильная, драматичная, тем более, когда со мной такой сильный и страстный партнер, - продолжает Анна. - Манон - прежде всего женщина, неважно, кто она по национальности, важно, какие эмоции она вызывала у мужчин - сильные и страстные. Живьем эта опера крайне редко исполняется, хорошую постановку сделать трудно: сюжет такой разорванный, в чем-то даже абстрактный...

Этот спектакль очень много для нас значит, - вторит Юсиф, - и у меня просто текли слезы из глаз, когда я слышал Аню в четвертом акте... на секунду мне и вправду показалось, что мы в пустыне и это последние мгновения жизни.

Образ очень цельный, - говорит Анна, - можно добавлять только в мелочах, либо сделать Манон более опытной с самого начала, либо невинной. Ну а если мне не нравится трактовка режиссера, то я просто ухожу... но здесь все было очень хорошо. Хотя акустика очень сложная для певцов, стоящих на сцене. Звук не возвращается. Первые два дня это был шок, а потом мы как-то попривыкли.

Кстати, Анна с Юсифом и познакомилась в Риме именно на постановке "Манон Леско".

Я знал, что есть такая звезда, но не придавал особого значения, но когда я услышал, как она поет, да еще и понял, что она здоровый на голову человек, без бзиков... а это редкость в оперном мире. И я влюбился. Так что приглашаем всех на премьеру!

Помимо участия в "Манон Леско", 7 февраля 2018 года планируется сольный концерт Анны Нетребко со Спиваковым за пультом.

В Большом театре - грандиозная премьера, знаменитая опера Пуччини «Манон Леско». В заглавной роли на Исторической сцене дебютирует звезда мировой величины, неподражаемая Анна Нетребко. Вместе с ней - супруг и партнер Юсиф Эйвазов. Новаторство постановки таково, что ее уже называют «хулиганской», а костюмы и декорации могут шокировать.

Черный строгий костюм, но на лице - мягкая обаятельная улыбка: Анна Нетребко вышла к прессе в хорошем настроении. Ведь в Большом она поет премьеру любимой оперы Пуччини «Манон Леско».

«Я с огромным счастьем и восторгом каждый раз ее исполняю, а тем более когда со мной такой замечательный, сильный и страстный партнер», - говорит певица.

За столом он сидит рядом, на сцене - поет рядом, по жизни - идет рядом. Ведь это ее муж, Юсиф Эйвазов, исполнитель главной мужской партии - кавалера де Грие.

Для Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова эта опера - особенная. Дело в том, что они познакомились два года назад на репетиции «Манон Леско» в Риме. История любви XVIII века стала началом современной романтической истории. Это была первая совместная работа - опера, пропитанная страстью и отчаянием, где каждое слово - о любви. Кавалер де Грие, он же Юсиф Эйвазов, тогда открыл для себя Манон Леско, она же Анна Нетребко, и как певицу, и как женщину.

«Я знал, что она поет определенный репертуар, достаточно легкий, который я не пою. Поэтому особого интереса к ней - я знал, что есть такая звезда, певица и так далее... Но это знакомство превратилось в любовь. И мы очень счастливы!» - говорит певец.

Их дуэт не играет страсть, он ее переживает. Когда Манон бросает возлюбленного ради богатого покровителя, это предательство. Когда Манон понимает, что деньги не принесли ей счастья, и возвращается - это прощение. Когда за ней он отправляется в ссылку - это любовь.

Эту постановку уже окрестили немного «хулиганской». Здесь и костюмы героев - длинные платья и сюртуки по моде XIX века, и при этом - кроссовки, вязаные шапки и черные очки. А солист Большого Марат Гали вышел петь на родную сцену в балетной пачке! В этой постановке он - учитель танцев.

«Всю жизнь мне хотелось почувствовать себя в роли балетного, и вот спустя 14 лет карьеры в Большом театре, наконец, я выхожу в пачке. Мне очень это приятно и легко!» - смеется певец.

Так же себя ощущает, видимо, и Анна Нетребко: в этой же сцене с учителем танцев она без всякой страховки встает на шар и при этом поет!

«Когда мы делали с Анной эту сцену, от нее шел этот момент риска: «Я могу попробовать быть на шаре!» Но вообще, идея, которая не связана напрямую - девочка на шаре - она присутствует», - говорит хореограф-постановщик Татьяна Баганова.

А за всем этим невозмутимо наблюдает шестиметровая кукла. Это и символ роскоши - уж очень Манон хотела себе дорогие игрушки - и отчасти, сама героиня. Образ «куклы с куклой» становится фарсом.

«Такая живая струя, молодая, современная в этом. Особенно в первом акте она как-то немножко приподнимает настроение перед тем, как опустить его совсем в драму полную», - говорит Анна Нетребко.

Но все равно, костюмы, декорации - лишь антураж. Над всем царствует бессмертная музыка Пуччини. И исполнители главных партий предпочитают не думать о грядущей премьере, чтобы снизить градус волнения.

«Если кто-то вам говорит, что певец не волнуется перед тем, как спеть «Манон Леско» - не верьте! Волнуются все», - говорит Юсиф Эйвазов.

«Я не знаю… Проснусь послезавтра, и будет видно!» - говорит Анна Нетребко.

«На секунду показалось, что мы действительно находимся в пустыне»

Интервью с Анной Нетребко и Юсифом Эйвазовым накануне премьеры оперы «Манон Леско» в Большом театре

Накануне премьеры оперы «Манон Леско» в Большом театре старший вице-президент ВТБ Дмитрий Брейтенбихер встретился с Анной Нетребко и Юсифом Эйвазовым - своими давними друзьями и партнерами Private Banking ВТБ.

Дмитрий Брейтенбихер: Добрый день, Анна и Юсиф. Спасибо, что нашли время, чтобы увидеться, - знаю какой у вас напряженный график репетиций перед премьерой в Большом театре. Кстати, насколько я помню, именно на репетициях «Манон Леско» Пуччини в Римской опере вы повстречались. Можно ли сказать, что для вас это знаковое сочинение?

Анна Нетребко: Это произведение само по себе очень сильное, драматичное, о любви. Я с огромным счастьем и восторгом каждый раз исполняю эту оперу. Тем более когда со мной такой замечательный, сильный и страстный партнер.

Юсиф Эйвазов: На самом деле этот спектакль для нас очень много значит. Есть что-то магическое в нем, какой-то магнетизм в зале и на сцене. Вчера на репетиции, когда была финальная сцена - четвертый акт, у меня просто текли слезы. Это происходит со мной крайне редко, потому что артисту нужно контролировать эмоции. А слезы и даже малейшее волнение сразу отражаются на голосе. Я вчера абсолютно забыл об этом. Эмоциональный посыл и Анин голос - все было настолько сильным, что на секунду мне показалось, что мы действительно находимся в пустыне и это действительно последние мгновения жизни.

Дмитрий Брейтенбихер: Юсиф, а как прошла первая встреча с Анной на постановке «Манон Леско» в Риме?

Юсиф Эйвазов: Три года прошло, я уже и не помню подробностей (смеется). Действительно, это был Рим. Безумно романтичный Рим, оперный театр. Для меня это был дебют. И конечно, это все было очень волнительно для человека, который только начинает большую карьеру. Я, естественно, к этому ответственно готовился, за год учил партию. Партия безумно сложная, поэтому пришлось очень много работать. Приехал в Рим, и там происходит встреча с Аней, которая оказалась… Я, конечно, знал, что есть такая певица, звезда, но прежде ее репертуар и исполнение не отслеживал. Она тогда настолько великолепно исполнила партию, что я был просто потрясен! Но я стал абсолютно счастлив, когда узнал, что, помимо громадного таланта, она еще и замечательный человек. Для звезды такого уровня - совершенно нормальный и простой в общении человек (оба смеются).

Дмитрий Брейтенбихер: В смысле отсутствия звездной болезни?

Юсиф Эйвазов: Да, именно. Сегодня очень мало певцов и певиц, которые могут этим похвастаться. Потому что в большинстве случаев начинаются заскоки, бзики и все остальное. Вот так это знакомство на оперной сцене превратилось в любовь. Мы очень счастливы.

Дмитрий Брейтенбихер: Вы исполняли обе знаменитые версии «Манон», оперу Пуччини и оперу Массне. В чем их различие, какая из них сложнее в вокальном и эмоциональном плане? И какой Манон вы отдадите предпочтение - итальянке или француженке?

Анна Нетребко: Я думаю, что Манон - это прежде всего женщина. Абсолютно не важно, какой она национальности. Она может быть совершенно разной, блондинкой, брюнеткой - не имеет значения. Важно, чтобы она вызывала у мужчин определенные эмоции: положительные, отрицательные, бурные, страстные… Это, пожалуй, самое главное. А насчет образа - у меня есть свое видение этой женщины. Оно, в принципе, не очень сильно меняется из постановки в постановку. Там же все ясно, все написано в музыке, в тексте, в ее характере. Только какие-то детали можно добавлять или менять.

Дмитрий Брейтенбихер: Ну например?

Анна Нетребко: Например, можно ее сделать более опытной. Тогда уже с самого начала она должна понимать, что к чему. А можно ее сделать совершенно невинной сначала. То есть это уже исходит от желания исполнителя или режиссера.

Дмитрий Брейтенбихер: А что по поводу первой части вопроса? В чем разница «Манон Леско» у Пуччини и в опере Массне?

Анна Нетребко: Раньше я очень часто исполняла эту партию в опере Массне. Сейчас я ее немножко переросла, она для более молодых певиц. Кроме того, я не думаю, что партия-Де Грие у Массне - это для голоса Юсифа, как и Манон больше не для моего голоса. Она замечательная, интересная, но другая.

Юсиф Эйвазов: У Массне музыка менее драматичная. Поэтому в партии-Де Грие более легкий голос, и, естественно, он по характеру музыки более подвижный. Ну попробуйте меня сдвинуть на сцене, это будет кошмар. У Пуччини и оркестровка достаточно тяжелая, соответственно, и движения того же самого-Де Грие намного более весомые и степенные, и вокал совсем другой. Технически я, может, даже бы и смог, но мне кажется, это был бы все-таки такой вход слона в фарфоровую лавку. Лучше этого не делать.

Анна Нетребко: В опере Пуччини от студентов почти ничего нет, даже первый дуэт, когда они встречаются, - это довольно тяжелая музыка, она такая медленная, размеренная. Там совершенно нет юношеского задора, который есть у Массне. Это было рассчитано, конечно, на других певцов.

Дмитрий Брейтенбихер:Над новой «Манон Леско» вы работали с драматическим режиссером Адольфом Шапиро. Что вам принес этот опыт? Что было внове?

Анна Нетребко: На самом деле я хочу сказать спасибо Адольфу Яковлевичу за такую замечательную постановку. Нам было очень удобно и легко петь. Режиссер учитывал абсолютно все наши проблемы и трудности. Там, где нужно было петь, - мы пели, там, где нужно сконцентрироваться на музыке, - это было сделано. Повторюсь, постановка получилась очень хорошая. Считаю Адольфа Шапиро просто замечательным режиссером.

Дмитрий Брейтенбихер: А что интересного он просил вас делать в актерском плане, что было новым для вас?

Анна Нетребко: Самый большой разговор был как раз по поводу последней сцены, которая довольно статична физически, но очень сильно наполнена эмоционально. И вот именно в этой сцене Адольф Яковлевич просил нас выкладываться за счет каких-то минимальных жестов, за счет каких-то полушагов, полуповоротов - это все должно быть четко рассчитано по музыке, и вот над этим мы работали.

Юсиф Эйвазов: Вообще, конечно, сложно работать на сцене, когда там ничего нет. Ну представьте себе полностью пустое пространство. Нет ни стула, на который можно сесть, ни каких-то деталей, с которыми можно поиграть, даже песочка… Нет ничего. То есть остаются только музыка, интерпретация и голос. И все. Я бы назвал гениальной концепцию последнего акта, где просто на белом фоне черными буквами пишется вся эта история, которую мы поем. Это вместе с музыкой вызывает очень сильные эмоции. Как дополнительный синхронный перевод, как расшифровка того, что ты слышишь. Трагедия в тебя проникает в двойном размере.

Дмитрий Брейтенбихер: Это ваша любимая часть в опере?

Юсиф Эйвазов: Моя любимая часть самая последняя, когда все заканчивается, когда я уже все спел (смеется).

Анна Нетребко: (Смеется) Дмитрий, если серьезно, я согласна с Юсифом насчет того, что последняя сцена была очень сильная и благодаря нашему замечательному режиссеру она очень интересно решена. Ее непросто было поставить, но нам была предоставлена возможность действительно не думать ни о чем и просто петь эту замечательную оперу. Видимо, поэтому это и вызывает такие эмоции.

Дмитрий Брейтенбихер: В продолжение темы постановки. Пока известно немного: пользователи Интернета заинтригованы видом огромной куклы, сидящей на сцене. Как бы вы сформулировали: о чем получился этот спектакль?

Анна Нетребко: Вообще, вживую эта опера крайне редко исполняется. Не знаю почему. Наверное, трудно найти исполнителей, трудно поставить. В ней очень разорванный и не сразу читаемый, даже абстрактный сюжет. И сделать хорошую постановку очень трудно. Текущая мне очень нравится: и огромная кукла, и кузнечики… В этом проявляютсягде-то магия и символизм, где-то элементы фарса - как, например, в том же танце соблазнения Жеронта. Посмотрите, будет очень интересно.

Дмитрий Брейтенбихер: Какое ощущение произвел Большой театр - его пространство, акустика? В чем, на ваш взгляд, его особенность по сравнению с другими оперными театрами мира?

Анна Нетребко: Когда мы два дня назад впервые вышли на сцену Большого, у нас был шок… Для певцов, которые находятся на сцене, здесь очень сложная акустика. Не знаю, как там в зале, но на сцене не слышно ничего. Поэтому мы оба сразу охрипли. Декорации крупные, сцена открыта, то есть нет никакой деревянной заглушки, подзвучки. В результате звук не возвращается. Таким образом, приходится работать вдвойне (смеется). Ну потом мы как-то к этому привыкли.

Юсиф Эйвазов: Ну театр называется «Большой», поэтому и пространство большое. И конечно, как Аня правильно сказала, мы сначала не понимали вообще, идет звук в зал или нет. Потом нас успокоили после репетиций и сказали: вас отлично слышно, все хорошо. Просто надо довериться собственным чувствам. Это как раз тот случай, когда движешься за своими внутренними ощущениями, идешь, опираясь на них. В Большом ты не услышишь возврата голоса, как это бывает в Метрополитен-опере или Баварской опере. Здесь очень сложная сцена. И не надо пытаться ее полностью озвучить, это гиблое дело. Нужно просто петь своим нормальным голосом и молиться, чтобы этого было достаточно.

16 октября в Большом театре при поддержке банка ВТБ состоялась премьера оперы «Манон Леско». Большой театр и ВТБ связывают многолетние дружеские отношения, Банк входит в состав Попечительского совета театра и некоммерческой организации «Фонд Большого театра».