Почему нельзя произносить имя господне напрасно. Что означает заповедь «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно
Вступление.
Сегодня последнее служение в этом году. Для многих этот год был не простым, но Бог был с нами.
Новогодние праздники, это хорошее время для оценок, переосмысления, изменения чего-то в своей жизни; время для того, чтобы в очередной раз поставить перед собой задачу, изливать больше любви на окружающих - ведь они в этом очень нуждаются.
Наша церковь входит в новый год с разбором 10 заповедей. Это не простое совпадение. Пусть хождение в 10 заповедях станет не только неотъемлемой частью грядущего года, но и всей нашей жизни.
Итак, сегодня - 3-я заповедь:
НЕ ПРОИЗНОСИ ИМЕНИ ГОСПОДА, НАПРАСНО
Начнем по традиции с места Священного Писания:
«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх.20:7)
Не произносить вовсе (?)
В еврейской традиции не произносится имя Бога в принципе - «Яхве» (Сущий). Они заменяют его на «Господь» и различные местоимения, на письме разделяют это слово знаком «-». В русском языке это выглядело бы так «Б-ог». Для еврея - это особое почтение и страх пред Божьим величием. Я не сторонник таких крайностей, но особый трепет пред Господом и пред Его присутствием должны быть и в нашей жизни. Он - Царь! Он Бог, который, Своей пядью измеряет Небеса. Он Тот, Кто победил смерть и ад! Он Тот, кто побеждает грех в Твоей и моей жизни! Будь Ему за это признателен. Относись с особым почтением к Его имени! Он достоин этого!
Однако, третья заповедь говорит не совсем об этом.
Не произноси не задумываясь
Эта фраза более точно объясняет эту заповедь.
От многих людей часто можно слышать фразы: «О Господи!», «Боже мой!», «Бог с тобой!», «Прости Господи!». Хорошие фразы, но бездумное их употребление граничит с грехом. Следите за тем, что и с какой целью исходит из наших уст.
Не произноси впустую в молитве
Чаще всего верующий человек произносит имя Бога в молитве. Оказывается, можно согрешить даже во время молитвы.
Давайте этот момент изучим детально.
Во-первых: Задайтесь вопросом, как часто произнося молитву «Отче наш», вы задумываетесь над тем, что произносите? Все слова этой молитвы такие знакомые, и так легко начать произносить их машинально … Сегодня в конце служения, попробуйте по-особенному пережить эту молитву, пока будете ее проговаривать.
Во-вторых: Полагаю, также стоит пересмотреть свои личные и совместные молитвы, молитвы в церкви и в семье, а так же время хвалы и поклонения. Может порой они у нас так же становятся номинальными, обыденными и автоматическими?! Не размышляем ли мы над разными вопросами суеты дня, в то время, когда наши уста произносят слова хвалы и благодарения своего Творца?!
В-третьих: Напрасным может стать произношение имени Господа и тогда, когда наши молитвы не доведены до конца. Молитва - это диалог. И мы должны научиться вести этот диалог и доводить его до конца. Разговор не доведенный до логического конца - это пустой диалог. В молитве мы должны научиться не только говорить Богу, но перед нами стоит так же задача научиться понимать то, что Господь хочет нам сказать. Когда человек слишком долго ходатайствует за решение какого-то вопроса, но не слышит Бога, приходит искушение бросить такую молитву. Но научившись понимать Бога, мы начнем получать быстрее Божьи ответы на наши молитвы. Порой это будет твердое «Да!», порой Господь скажет, что еще не время, а порой ты можешь услышать и категоричное Его - «Нет!». … Молитва напрасна, если она не доведена до конца. Не молись, если не думаешь довести молитву до победного конца. Ходатайствуй до тех пор, пока Бог тебе не ответит. Даже если этим ответом будет «Нет!», все равно дождись ответа.
Не произноси не поступая
Иудейская мудрость гласит: «Не молись Богу, если не поступаешь с людьми по Писанию». Это еще одно объяснение этой заповеди. Я встречал людей, которые пред Богом «ангелы», но в общении с ближними, очень сложно поверить, что в сердце этих «ангелов» живет Бог. Напрасны молитвы тех, кто не позволяет Божьей любви изливаться на ближних. Любите тех, кого жизнь посылает на вашем пути!
Не произноси для своего авторитета
Многие христиане научились хорошо апеллировать «нужными» «духовными» фразами. Нужными, для поддержания своего авторитета и авторитета своих слов. Наверняка каждый из нас слышал, да и неоднократно сам говорил - «Мне Господь сказал то-то и то-то!». - «Мне Бог сказал, что твое решение выйти замуж за этого брата - это не от Бога», - «Мне Бог сказал, что пастор этой церкви не от Бога», - «Мне Бог сказал, что вы должны ехать миссионерами на Гуа» и т.п. … Выше мы говорили о том, что нам необходимо научиться слышать Бога. Но вместе с этим, мы должны не забывать с каким трепетом евреи относятся к произношению имени Господа. Пусть Господь сохранит нас от того, чтобы говорить - «Мне сказал Бог» - только ради того, чтобы меня послушали или послушались. Это грех! Прежде чем фраза «Мне сказал Бог» выйдет из твоих уст, подумай и сверься со Словом Божьим - не напрасно ли она просится слететь с твоего языка.
Заключение.
В заключении коснусь еще одной грани бриллианта - 3-ей заповеди. Когда человек произносит молитву покаяния и приглашает Господа войти в его жизнь, он должен
не оглядываться назад.
Один из переводов греческого слова употребленного в этой заповеди звучит так - λαμβάνω (lambanō ) - «Брать». Заповедь в таком случае прозвучит - «Не бери имя Господа напрасно…». Другими словами - «не принимай имя Господа в свою жизнь напрасно». Если ты принял имя Божье в свою жизнь, то пронеси Его имя в своем сердце до конца, чего бы это тебе не стоило. В русском языке это называется - Верность.
Аминь!
Савенок А. В .
Третья заповедь учит: «Не произноси имени Господа, Бога твоего, всуе» Буквально имя Господа, как святыня, не должно употребляться в обыденных разговорах, то есть без чувства благоговения перед Тем, Кто открыл нам Себя в этом имени. Имя Божие становится огненным возмездием и карой для тех, кто клянется им ложно, обращает его в шутку или сопровождает упоминание о нем бранью. Когда мы произносим имя Божие, то как бы дотрагиваемся своей рукой до Его хитона.
Когда мы произносим имя Божие, то всевидящее око Господне устремлено в наше сердце. Имя Божие должно произноситься с таким благоговением, с каким мы поклоняемся иконе и прикладываемся к ней своими устами. Можно сказать, что имя Божие – это словесная икона Того, Кто выше мысли и слова, Кто вечен и бесконечен, Кто непостижим мыслью и невыразим человеческим языком.
В душевном плане наше сердце должно стать тем апокалиптическим камнем, на котором написано таинственное имя,– это камень белого цвета, символ чистоты. Сердце должно стать грунтом, на котором написана икона Бога как Его имя. Здесь обоюдный процесс: жизнь человека приготовляет его сердце к молитве, а молитва освящает жизнь человека.
У древних отцов не было книг и разработанного учения об Иисусовой молитве , но была чистота сердца и помыслов, которая привлекала к себе благодать Божию, и сама благодать молилась в их сердцах. Они как бы прислушивались в благоговейном изумлении к неизреченным словам этой духовной молитвы: Сам Господь был учителем ее. Нечистота и лукавство нашего сердца служат главным препятствием для Иисусовой молитвы.
Трудно написать икону на покореженной, неровной, покрытой трещинами доске. Наша жизнь не соответствует молитве, поэтому – несмотря на все книги, в которых отражен опыт святых отцов, преуспевших во внутренней молитве, даны их советы, их методы (то есть, говоря современным языком, техника молитвы),– она не прививается к нашему сердцу.
Не исправляя свою жизнь, а лишь повторяя слова молитвы, мы хотим совместить несовместимое. И бедняк может пригласить царя в свою убогую хижину, но мы зовем Бога в жилище своей души, полное грязи, смрадное от нашего мысленного разврата; где толкутся мысли и образы, рожденные злобой и ненавистью, похожие на брань и драку пьяных. В эту-то грязь, с которой не желаем расстаться, мы приглашаем Царя царей! Поэтому молитва, «оторванная» от нашей жизни в целом, остается бесплодной.
Роза не может прижиться посреди камней: ее корень засыхает и цветы увядают. Человек трудится над молитвой, но не видит результата и поэтому чаще всего бросает ее. Он роет колодец в песках пустыни и до воды дойти не может; от всего труда остается лишь груда вырытой земли. Здесь наша ошибка состоит в том, что мы воспринимаем молитву как нечто абстрактное по отношению к своей жизни, между тем как молитва – это экзамен, а жизнь – приготовление к нему. Спасение совершается во взаимодействии Божественной и человеческой воли. В этом смысле не только человек без Бога, но и Бог без человека «бессилен».
Творец миров дал человеку внутреннюю нравственную свободу, автономию и не берет Своего дара назад. Всесильный и Всемогущий как бы ограничил Себя перед человеческой личностью; Он дал человеку возможность свободного направления и развития его воли. В этом – богоподобие человека, в этом его величие и ответственность. Но в этом таится и метафизическая опасность свободы.
Человек, который занимается молитвой, но не изменяет свою жизнь, как бы надеется, что Бог совершит его спасение Сам, что сама молитва автоматически превратится в «спасение по необходимости». Поэтому здесь человека ожидает неудача, можно сказать, духовный крах. Молитва превращается в сочетание слов, а слова – в сочетание букв или звуков.
Молитве должно сопутствовать постоянное чувство покаяния , то есть недовольство своей жизнью, осуждение, отвержение ее и желание начать новую жизнь. Это желание должно иметь волевой характер, должна быть решимость воплотить его в дела и поступки. В каждой жизненной ситуации человеку нужно думать: «А как отразится это на моей молитве? Приобрету я благодать или потеряю?». Кратко сказать, вся наша жизнь должна быть фоном молитвы.
Человек должен непрестанно очищать свое сердце от помыслов и страстей. Самая главная и универсальная страсть – себялюбие, которое проявляется как гордость,– этот духовный изоляционизм, противопоставление себя не только людям, но и Богу.
Затем – три страсти: сребролюбие – привязанность к деньгам и вещам, которая часто выражается в накопительстве,– надежда на внешнее и мертвое; сластолюбие – похоть души, жажда наслаждений, ложное стремление найти счастье в удовлетворении своих страстей, сладость, на дне которой горечь, иллюзия, которая, рассеиваясь, оставляет душу пустой; славолюбие – ложь души, превращающая человека в актера, играющего на сцене жизни ради одобрения и аплодисментов той толпы, которую сам же человек в глубине своего сердца презирает.
Эти страсти, ослепляя человека, рождают три другие: неразумие – когда человек подменяет главную цель своей жизни – богообщение – мирообщением; незнание – когда человек отключает себя от внутренней, духовной жизни, дающей истинное знание и мудрость, и переключается исключительно на изучение внешнего, что делает его духовно слепым; забвение – забвение о вечности и смерти, об уроках, которые дает ему жизнь.
Это состояние похоже на опьянение: человек добровольно отдается страстям, забывая, что ожидает его по отрезвлении – смех демонов над его душой. Пьяница, проснувшись где-то под забором, ограбленный своими же друзьями, в своих собственных нечистотах, скоро забывает о пережитом позоре и снова тянется к вину. Это постоянное забвение грешника, постоянное искание счастья в грязной луже. Человек может испытать самые тяжкие страдания, но все забыть и ничему не научиться.
Вообще святые отцы указывают на восемь главных страстей, на восемь язв человеческой души, на восемь источников, из которых текут мертвые воды греха. Эти страсти и борьба с ними подробно описаны в аскетическом сборнике «Добротолюбие ». Без очищения души от страстей, без постоянной внутренней работы над собой преуспеяние в Иисусовой молитве невозможно: человек будет словно черпать воду разбитым, прохудившимся сосудом, и вода тотчас будет выливаться на землю, а сосуд – оставаться пустым.
Духовный план третьей заповеди – возвращение к тому же апокалиптическому образу: на белом камне, то есть на кающемся сердце, где внутренние слезы омывают грязь страстей, Дух Святый пишет новое имя. Для такой души имя Иисуса Христа всегда новое, оно открывается ей в новых глубинах, в новой красоте, в своей вечной неповторимости. Белый камень означает возможное для человека отрешение не только от греховных, но и вообще от мирских помыслов, от того, что вне Бога, от того, что по своей природе чуждо душе. Белый камень с написанным на нем таинственным именем, которого не знает никто (это состояние невозможно передать словом, оно принадлежит только тому, кто его испытал), является вечной славой святых, для которых Бог стал всей полнотой их бытия.
Исполнить третью заповедь – значит подчинить имени Божию всю свою жизнь, наполнить им время всей жизни и пространство всего сердца.
о. Рафаил (Карелин)
Поминание Бога всуе, допущение вольностей в речи
Официальная запись уотергейтских плёнок во времена президента Никсона часто прерывалась фразой: «Стёрто — лишние слова». С тех пор выражение «стирать лишние слова» часто употребляют, описывая не самую лучшую манеру разговаривать. Лишние слова были не к лицу Президенту, и их стёрли, чтобы не вредить его престижу больше, чем было необходимо.
Как и многие общественно-социальные понятия, приличие — вещь относительная. Но Слово Божье устанавливает определённые правила человеческой речи, ограничивающие степень свободы выражения.
Поминание Бога всуе
«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно» (Исх. 20:7). Бог не только включил этот запрет в Десять Заповедей, но Он также предостерёг, что Он «не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (ст. 7). Подобное предостережение есть только в этой, единственной из всех десяти заповедей.
Произносить имя Божье всуе значит пользоваться им так, как будто оно не имеет никакой особой цены и значения. Может быть, именно в этом — корень нашего греха: мы не понимаем и не признаём истинной ценности имени Бога. Мы слишком часто подходим к вопросу ценности и значения Бога со своими человеческими мерками, в то время, как нам следовало бы предоставить это Богу. Такое ограниченное, субъективное понимание Бога приводит к извращению и идолопоклонству.
Человеческий, примитивный подход к имени Бога искажает наше ощущение Его ценности и притупляет чувствительность в вопросе пользования им. Мы вообще не склонны придавать большого значения именам и названиям. Мы выбираем имена для наших детей по принципу благозвучности. Для большинства из нас имена не имеют никакой внутренней ценности.
Иначе обстоит дело с именем Божьим. Его имя обладает и значением и ценностью. Истинное значение имени Бога можно понимать двояко, как бы в двух измерениях: значение его для Бога и его эмпирическое (основанное на опыте) значение для нас.
Значение имени Божьего для Самого Бога. Имя Божье — выражение Его славы. Его сущности. Оно внутренне связано с самим существом Бога. Когда Моисей вопросил голос, доносившийся из горящего тернового куста: «Вот, я прийду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему имя?» Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: «Я есмь Сущий (Иегова). И сказал: так скажи сынам Израилевым:
Сущий послал меня к вам. И сказал ещё Бог Моисею: так скажи сынам Израилевым: Господь, Бог отцов ваших. Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова, послал меня к вам. Вот имя Моё на веки, и помятование о Мне из рода в род» (Исх. 3:13-15). Имя Божье означало, что Он существовал вечно и был связан с народом Израиля через патриархов.
В Ветхом Завете имя Божье выражает различные стороны Его славы. Даже само слово имя по отношению к Богу наполняется глубоким внутренним смыслом, становится утверждением того. Кто есть Бог. Псалмопевец сказал: «Богу возвещать имя Твоё» (Пс. 21:23). Другими словами — я буду говорить о том. Кто Ты есть». Когда Исаия говорил, что «имя Господа идёт издали», он подразумевал приход Бога во всей Его справедливости, гневе и святости (Ис. 30:27). В Ветхом Завете сказано «Имя Господа — крепкая башня: убегает в неё праведник, и безопасен» (Прит. 18:10). Псалмопевец Давид писал о Боге: «Будет имя Его вовек» (Пс. 71:17). Если мы поймём всё это, мы ощутим достоинство, значение и ценность имени Бога. Его именем слава Его открывается человечеству.
То же самое относится и к имени Христа. Его имя — выражение Его сущности, значения и дел. Христос — Имя Его Мессианства. Оно означает, что Он — обещанный нам Царь. Оно подтверждает правдивость обещания, данного Богом народу Израиля. Еммануил значит «с нами Бог» (Матф. 1:23). Назвать Христа Иисусом велел Ангел, потому что это — имя Спасителя. «Он спасёт людей Своих от грехов их» (ст. 21). Именем Иисуса изгонялись бесы (7:22); оно давало силу молитве: «Если чего попросите во имя Моё, Я то сделаю» (Иоан. 14:13-14). Оно посылало Дух Святой (ст. 26). Оно давало спасение (Рим. 10:13) и обладало властью давать крещение (Матф. 28:19-20).
Имя Иисуса важно для Бога. Апостол писал: «Посему и Бог произнёс Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Фил. 2:9-11). Бог утверждает, что каждый язык будет поклоняться имени Иисуса. Это подчинение всему, что утверждал и что заповедовал Иисус. А потому все, кто поминает Его имя всуе, будут славить и возвеличивать Его.
Точно так же, и имя Отца важно для Христа,
Когда Иисус учил апостолов молиться. Он сказал: «да святится имя Твоё» (Матф. 6:9). Слово «святится» буквально означает «да будет свято». Христос в начале Своей молитвы просил о том, чтобы имя Отца чтилось и глубоко уважалось. Святость имени Бога была предметом первостепенной важности для Спасителя. Ветхозаветные евреи так почитали имя Иеговы, что исключили гласные звуки при его написании, чтобы имя это не произносилось, а только символизировалось. В еврейской истории одно время была традиция не упоминать имени Бога в разговоре с неевреем.
Ветхий Завет велит нам любить имя Божье, служить ему, благословлять его и возносить ему хвалу, чтить имя Его и благоговеть перед ним (Пс. 4:11; 51:9, 144:1-2; Иоил. 2:26; Мих. 4:5; Мал. 3:16; 4:2). Всё это доказывает, что имя Его важно для Бога. С теологической точки зрения, названия, имена Бога, не прилагательные, а существительные. Его имена носят в себе не изобразительный, а действительный, реально существующий смысл.
Упоминание всуе имени Бога указывает на низку степень нашей религиозности. Если мы поминаем Бога, говоря о чём-то пустом, неважном, это показывает Его истинную ценность для нас. Принижение ценности имени Бога свойственно злому, бездушному, исполненному гордыней сердцу.
Значение имени Бога для нас. Обстоятельства нашей жизни определяют ценность и значение для нас человеческих имён. Моей жене очень нравится имя Эмилия; но я помню одну Эмилию, которая когда-то отвергла мои ухаживания. И если нашего хулигана, живущего по соседству, зовут Сэм, то каким бы благозвучным мне не казалось это имя, я никогда не дам его своему сыну.
Когда я учился в школе, самым сильным оскорблением считалось оскорбление имени матери. Слово — «мама» было совершенно особенным; оно олицетворяло главную ценность в мире. Оскорбление товарища по адресу твоей матери наносило самый сильный удар в сердце.
Имена тех, кого мы любим, драгоценны для нас. Нас должно задевать, когда кто-то — особенно верующие — произносят имя Бога с бездушием, небрежно и непочтительно. Мы часто слышим такие восклицания: «О, Боже», «О, Господи», «Боже мой» и т.д. Шутки, умаляющие святость и ценность Бога, порой звучат даже на христианских собраниях. Люди пользуются такими выражениями как «Хвала Богу», так часто и небрежно, что эти слова утрачивают свой первоначальный священный смысл.
По мере нашего духовного роста в Господе, Он становится всё драгоценнее для нас. Постигая глубину Его жертвы, принесённой ради нашего спасения, мы с большей любовью относимся к имени Иисуса. По мере того, как мы постигаем радость подчинения Его всемогущей власти, имя Господа становится драгоценным для нас. Понимание всего того, что есть Бог, возвышает Его имя в наших глазах. Мы говорим о Боге с почтением и уважением.
Вольности в речи
Безнравственные, слишком вольные речи несовместимы с нашей верой в Христа. Писание резко осуждает безнравственные слова, фразы, истории, шутки.
«А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым; также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а напротив благодарение; ибо знайте, что никакой блудник или нечистый, или любостяжатель, который есть идоло-служитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога. Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак не будьте сообщниками их. Вы были некогда тьма, а теперь — свет в Господе: поступайте, как чада света, потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине; испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Ефес. 5:3-12).
Распространённая в наши дни манера вольного, распущенного разговора проистекает не только из самой природы нашей плоти; она — результат влияния современной среды. В современном обществе порнография очень доступна. Эта же тенденция подчас выражена в современной моде, в манере одеваться.
Чувствительность христиан в этих вопросах тоже значительно притупилась. То, что несколько лет назад вызвало бы резкое возмущение и протест, сегодня вызывает лёгкие улыбки, даже восхищение и весьма незначительные угрызения совести. Фразы «на грани приличия», сомнительные шутки, двусмысленные остроты и анекдоты кажутся нам вполне терпимыми и даже доставляют удовольствие. Всё это, к несчастью, по сути дела, делает привлекательными грехи плоти. Мы выражаем свою безнравственность и безбожие совершенно открыто. Мне пришлось однажды услышать, как после молитвенного собрания один верующий рассказывал другому неприличный анекдот. Это было, на мой взгляд, очень символично. Принимая безнравственность, как должное, мы сами становимся безнравственными и заражаем этим других.
Как сделать речь целомудренной
Бог проводит чёткую и твёрдую черту на песке современной нравственной пустыни. Апостол Павел писал ефесянам, погрязшим в безнравственности: «А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым» (Ефес. 5:3). К списку запретных тем апостол Павел добавляет также «сквернословие, пустословие и смехотворство» (ст. 4). Сквернословие — это слова, которые противоречат чистоте и нравственности. Греческий антоним этого слова означает «хороший, нравственный, прекрасный». Слова, выражения, истории и разговоры, противоречащие установленным Богом нравственным правилам, нельзя себе позволять. Наше духовное обновление во Христе требует от нас чистых, нравственных и прекрасных слов.
Один греческий учёный определил пустословие, как речи, оскорбляющие благопристойность Бога. Пустословием являются также и вульгарные и непристойные по своему смыслу речи. Такие речи безбожны. Бога радует стыдливость и целомудрие (1 Тим. 2:9); поэтому непристойные речи пусты и глупы. Бога радует верность в браке; поэтому речи, высмеивающие верность, также глупы и пусты.
«Непристойная шутка» в переводе с греческого буквально означает: «то, что легко повернуть». Это несерьёзные, греховные, двусмысленные речи: остроты, каламбуры, даже игра слов. Такая манера говорить настолько распространена, что её очень трудно избежать.
В 5 главе Послания к Ефесянам указаны две причины необходимости нравственного подхода к человеческой речи. Первая — это наша святость перед очами Бога (Ефес. 5:3). Мы — праведники во Христе, спасшем нас, «священство святое» (1 Пет. 2:5). Цель духовного роста верующего — достижение святости перед лицом Божьим. Вторая причина — соблюдение элементарных приличий. Непристойные речи «неприличны вам», христианам (Ефес. 5:4).
Предостережения о распущенности речи
Апостол Павел предостерегал нас против тех, кто «обольщает нас пустыми словами» (Ефес. 5:6). Тех, кто поддаётся этому обольщению, ожидает гнев Божий. Безнравственное поведение и безнравственные речи Бог судит наравне с обманом.
Некоторые люди стараются обмануть нас утверждениями о том, что люди, придерживающиеся нравственных правил, установленных Богом — фарисеи, ханжи. Наша гордыня требует от нас, чтобы мы были «современными», «восприимчивыми к духу времени», «терпимыми». Слово Божие гласит: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнёт» (Гал. 6:7).
Во-вторых, Бог предостерегает нас против нравственно нечистоплотных людей (Ефес. 5:7). В нашем открытом обществе легко стать сообщником морально нечистых людей; но верующие не должны «дружить с миром» (Иак. 4:4).
В-третьих, мы не должны забывать, что мы были «некогда тьма, а теперь — свет в Господе» (Ефес. 5:8-14). Возвращаясь во тьму, к своим прежним привычкам, мы разрушаем Его волю(1 Иоан. 1:5-7; 2 Кор. 6:14-7:1).
Итак, распущенные речи:
* притупляют нашу чувствительность к нравственной нечистоплотности,
* поощряют чувственное начало в нас самих,
* показывают, что мы не умеем сдерживать себя,
* создают нам репутацию распущенных людей, в половом отношении,
* мешают нам прославлять Бога своими речами.
Апостол Павел даёт нам два совета, помогающие избавиться от распущенности в речи. «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Ефес. 4:29). Непристойная речь — помеха духовному росту верующих. Она не возвышает, а принижает их. Она ослабляет наше сопротивление безнравственности. Она не приносит пользы тем, кто слышит её. Если мы будем произносить только слова способствующие духовному росту наших слушателей и приносящие им благодать, распущенность исчезнет из нашей речи.
Нам также следует обмениваться выражениями благодарности Богу; нам «прилично… благодарение» (5:4). Безнравственность порождает неудовлетворённость. Распущенность речей возбуждает нашу похоть и чувство неудовлетворения своей половой жизнью. Неудовлетворение приводит к половой распущенности, поискам каких-то особых, не существующих в природе наслаждений.
С другой стороны, чистота делает нашу жизнь упорядоченной, открытой для познания, опыта и прославления величия Бога. Слова, полные радости благодарения и хвалы Богу, полезные, действенные и нужные — сходят с целомудренного языка.
Бог и люди ценят слова, прославляющие имя Божье и полные чистоты и целомудрия. Наши речи влияют на человеческие жизни, пусть не будет необходимости «стирать в них лишние слова».
В подавляющем большинстве духовных учений мира имя главного божества подлежит регулярному восхвалению. Тем не менее, в иудаизме и христианстве все обстоит с точностью наоборот. Имя Бога запрещено не только произносить, но даже писать…
Тайная святыня
Большинство еврейских раввинов, действительно, считают, что имя Бога произносить нельзя. Это объясняется несколькими причинами. Известный раввин Барух Подольский в своих работах утверждал, что запрет на публичное произношение имени Иеговы было наложено в глубокой древности. По его мнению, для этого было две вполне объективные причины. Во-первых, запрет на произношение имени Бога был наложен в третьей заповеди. Ее текст гласил «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно» (Исх. 20:7). Во-вторых, древние иудеи считали, недопустимым, чтобы имя их Бога слышали язычники. В этом случае оно могло быть осквернено. Впоследствии традицию на запрет произношения имени Бога у иудеев переняли сначала христиане, а затем и православные. В частности православный богослов Н.Е. Пестов в начале двухтысячных годов заявлял, что иудейское отношение к имени Бога, безусловно, заслуживает уважения. В то же время иеромонах Афанасий в своих богословских трудах отмечал, что данная традиция уходит своими корнями в глубокую древность. По его словам еще древние иудеи в храмах вместо Иегова, произносили иносказательное Адонай.
Божий страх на страже веры
Тем не менее, любое правило, быстро теряет свою силу, в том случае если отсутствует опасность неотвратимого строгого наказания за ослушание. Большинство историков религии уверены, что кроме официальных запретов на произношение иудеями имени своего Бога, существовали и внутренние барьеры. В частности после Вавилонского плена, у иудеев развился суеверный страх перед произношением имени собственного Бога. Они опасались, что произнося его имя, они ненароком могут оскорбить его и навлечь на себя гнев Всевышнего. Существенное влияние на формирование иудейской системы верований оказала древнеегипетская цивилизация. Согласно мифологии египтян, тот кто знал имя того или иного Бога мог с помощью магии влиять на него. Древние иудеи больше всего на свете опасались, что язычники, узнав имя Иеговы, смогут как-то навредить им. Чтобы этого не произошло, на свет появилось тайное магическое учение, во многом связанное с произношением имен – каббала. Об этом в своих работах в 1905 году писал известный богослов Феофан Быстров.
Исток традиции
В то же время, историки, тщательно изучавшие традиции иудаизма отмечали, что запрет на произношение имени Бога появился не сразу. По их мнению, он формировался на протяжении длительного периода времени. В частности Митрополит Илларион считал, что данный запрет окончательно сформировался не ранее третьего века до нашей эры. В свою очередь христианские богословы уверены, что имя Иеговы вышло из общего употребления лишь в первом веке нашей эры. Их данные основываются на том, что уже Иисус и апостолы не употребляли в своих речах имя Иеговы, соблюдая иудейскую традицию. Ранее в IV-III веках до нашей эры при переводе еврейских писаний на греческий язык переводчики также вместо имени Бога – Иеговы, употребляли просторечное слово «кириос» – Господь.
При этом первым запрет на произношение имени Иеговы в храме ввел Симон Праведник в четвертом веке до нашей эры. Причем, когда ученые проанализировали упоминание имени Иеговы в небиблейских рукописях иудеев первого века нашей эры, то пришли к выводу, что было запрещено не только произносить, но написать его. Известные философы тех лет Филон, а затем Флавий утверждали, что тот, кто несвоевременно произносит имя Иеговы, достойны наказания смертью. Примечательно, что данные суждения высказывались в то время, когда иудея находилась под властью Рима. Привести в исполнение подобное наказание было бы противозаконным. В то же время, несмотря на то, что иудейские религиозные законы в наши дни намного мягче, чем в древности, сегодня произносить или писать имя Иеговы без крайней необходимости считается предосудительным.
Дата публикации или обновления 01.05.2017
«Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно» (Исх. 20, 7).
С достойным призыванием имени Божия соединены особые обетования. Пророки, апостолы и многие святые именем Божиим, именем Иисуса Христа исцеляли больных, воскрешали мертвых, повелевали земле и небу. Припомним из ветхозаветной истории пророков Илию и Елисея, - как они воскрешали мертвых и творили многие другие чудеса; из новозаветной - апостолов Петра и Иоанна, которые именем Иисуса Христа исцелили хромого; припомним, в частности, апостола Петра , который воскресил Тавиоу; апостола Павла , который воскресил отрока Евтиха.
И ныне каждый из нас, с верой и благоговением призывающий имя Господа Иисуса Христа, Пречистой Его Матери и святых Божиих, получает неожиданное облегчение в болезнях или помощь в несчастиях. Соразмерно с бесконечной святостью и важностью преблагого для нас имени Божия, мы должны с беспредельным уважением и благоговением употреблять это святейшее и всемогущее имя. Понапрасну произносится имя Божие, когда произносится без нужды, в разговорах бесполезных и суетных, а тем более, когда произносится лживо или с нарушением благоговения.
В нашем людском быту много встречается- случаев, когда призывание великого имени Божия становится неуместным и обращается в грех. Когда, например, кто-либо рассказывает, что он был где-то, видел что-нибудь, слышал о чем-либо, и, на обыкновенное в подобных случаях, часто шуточное, возражение, начинает уверять призыванием в свидетели Бога : тогда он напрасно произносит имя Божие.
Подобное употребление божбы во многих до того утвердилось, что и без всякого повода, на каждом слове они произносят «Ей-Богу! Вот тебе Христос!» Или употребляют имя Божие как поговорку в разговорах о предметах самых низких, иногда преступных. Так, часто слышится выражение: «Как Бог свят», хотя говорится вовсе не о святых предметах.
Божба обыкновенно употребляется у нас как доказательство справедливости наших слов. Но надлежало бы нам вести себя так, чтобы искренность наша видна была в одном нашем «да» или «нет», и чтобы никто не имел повода сказать нам: «Ты лжешь уже не в первый раз». О, если бы с детства приучили нас быть честными и верными в слове! Тогда и в зрелых летах не понадобилась бы нам напрасная божба, столь ныне обыкновенная. Ныне уже так часто слышится между нами божба, что никто на нее не обращает и внимания, а через это самое хулится в нас имя Божие. Нередко можно слышать в кругу самых малых детей, как один говорит другому: «Побожись!», хотя и после божбы все равно остается при своем недоверии. Так имя Божие ни во что вменяется с юных наших лет.
Ах, не будем равнодушны к имени Божию! Оно свято и чудно! Вспомним историю призвания Моисея к освобождению израильтян из Египта. Когда он, придя к купине горящей и несгорающей, услышал голос Божий: «Аз есмь Бог », - он преклонил колена и поник лицом на землю - благоговеяши бо воззрети пред Бога... Так бы надлежало и нам благоговеть перед именем Божиим, когда оно произносится нами или в нашем присутствии. Добрые дети с почтением произносят имена своих родителей и смущаются сердцем, слыша с пренебрежением произнесенное другими имя отца их или матери; Отцу ли Небесному, Коим живем и движемся, Ему ли недостанет в нас благоговейного уважения, и не смутится ли наше сердце, когда неблагоговейно произнесут великое имя Его в нашем присутствии!
В ветхозаветные времена побивали камнями дерзавших называть имя Господне без уважения, с пренебрежением (Лев. 24, 16). И в христианских государствах некогда за божбу выгоняли из города на три недели, иногда выставляли на целый день к позорному столбу, сажали на хлеб и воду на несколько дней.
Слышавшие ложную божбу и не доносившие об этом начальству также подвергались наказанию (см. «Общественная и частная жизнь в европейских государствах средних веков», стр. 203). Нет благословения Божия на тех, кто не уважает Его имени. Если бы мы внимательно наблюдали за собой, то легко, может быть, убедились бы, что многие неудачи в жизни и внезапные бедствия суть праведное возмездие за неуважение к имени Божию (1 Цар. 2, 30). По крайней мере, есть примеры в житиях святых, как иногда наказывает Господь людей, неведомо для них самих, за неразумное употребление божбы.
В житии преподобного Авксентия повествуется следующее.
Два прокаженных пришли к преподобному Авксентию и усердно просили его об исцелении. «За какие грехи навел на вас Бог эту страшную болезнь?» - спросил их преподобный. Больные не знали, что отвечать; они не помышляли ни о своих грехах, ни о том, что болезнями наказывает нас Господь за грехи, и потому безмолвно кланялись святому отцу и просили милости. Святой Авксентий сам отвечал за них: «Ваша болезнь послана на вас в наказание за неразумные ваши божбы и клятвы, обратившиеся у вас в привычку». Устрашились прокаженные, что ведомы святому согрешения их, пали перед ним и, раскаиваясь в своей грешной привычке, тем с большим усердием просили об исцелении. Видя их раскаяние, святой Авксентий помазал их елеем и именем Господа Иисуса, которое они всуе произносили, очистил от проказы (Чет. Мин., 14 Февраля).
Очевидное худое следствие частой божбы есть то, что мы становимся недоверчивыми и тогда, когда святое имя Христово слышится на распутиях в устах нищенствующей братии. Привыкнув думать, что бедные произносят имя Христово как поговорку, мы уже не обращаем должного внимания на их нужды и оставляем их без всякого пособия. Ах, если бы и сами нищенствующие не напрасно произносили это всемогущее имя! Но напрасно произносят имя Господне и те из бедных братии наших, которые испрашиваемую Христа ради милостыню не по-христиански употребляют, или пользуются именем Божиим для прикрытия своей лености и праздности. Иуда Искариотский собирал милостыню Христа ради, но, употребляя ее на удовлетворение своей страсти, сделался предателем Христа и шед удавися. Вот участь, грозящая тем, кто дерзает представлять в себе лице Христа и оказывается самозванцем. Добрые христиане никогда не отвергнут просьбы от имени Христова; но горе тому, кто этим спасительным именем пользуется для удовлетворения своих страстей! Нельзя, однако ж, не заметить, что в настоящее время умаляется православный обычай просить помощи от имени Христова, и бедные скорее прибегают к каким-либо хитростям или только своей наружностью и воплями стараются тронуть сострадательных. Конечно, и это нововведение есть следствие общего охлаждения к имени Божию, с детства всуе употребляемому в обыкновенных разговорах и поговорках.
Безразличное, легкомысленное употребление имени Божия в обыкновенных разговорах и поговорках мало-помалу производит в нас охлаждение ко всему священному, и тогда кощунство становится для нас обыкновенным праздным словом. Так, люди, не дающие цены своему слову и уже привыкшие уничижать все священное, сравнивают блаженство рая, Царство Небесное с утехами здешнего мира, говоря: «Хорошо, как в раю! Не надо и Царства Небесного!» Или шуточно приводят богодухновенные слова Священного Писания в подтверждение обычного празднословия или злохуления. Подобные грубые, достойные жалости выражения, потрясающие ужасом душу, благоговейно мыслящую, называются кощунством.
О, как язвы бежать бы надлежало того сообщества, где священные предметы, предметы нашей веры и надежды, предметы нашего богопочтения уничижаются до таких сравнений, обращаются в грубую шутку, в нечестивый смех, в злочестивое поругание! Все, чем славится имя Божие, что относится к богопочтению: Слово Божие, Святые Таинства Церкви, все священные вещи, богослужебные действия, в кои как бы облекается Господь и таинственно приближается к нам, - должно возбуждать в нас глубокое благоговение. И где нет этого благоговения, там является дерзость, отваживающаяся на самое богохульство.
Кощунство и богохуление тесно граничат между собой. Чего же доброго ожидать от тех, которые намеренно употребляют дерзкие слова против Бога и святых Его?
Известно, что первое хульное слово против Бога произнесено змием - искусителем первых людей. Кто же от человекоубийцы от начала (Иоан. 8, 42) ждет чего-либо доброго!
Легкомысленное употребление имени Божия в обыкновенных разговорах и поговорках делает нас равнодушными к имени Божию и в том случае, когда нам приходится утвердить что-либо или отвергнуть клятвенно, по требованию законной власти.
Страшная дерзость указывать на Вездесущего Бога как на свидетеля того, что мы говорим правду, когда утверждаем заведомую ложь или отрицаем известную истину. Забывают лжесвидетели, что Бог, Которого они призывают в свидетели, свидетель верный и истинный (Апок. 3, 14), все знает и все может, - может, например, в одно мгновение и обличить лжеца, и в то же время строго наказать его. Если Господь не всегда обличает лжесвидетелей, то, конечно, потому, что у нас много собственных средств обличить лжеца. Но где эти средства недостаточны, там Сам Господь помогает правде человеческой обличить неправду лжесвидетелей.
1) Некто, по имени Иоанн, боярин Киевский, облекшись в монашество в Киево-Печерской Лавре, имел при себе юного сына Захарию. Чувствуя приближение смерти, Иоанн поручил сына своего покровительству Божию, а некоторому иноку, по имени Сергию, также бывшему боярину, оставил тысячу гривен серебра и сто гривен золота, чтобы сберег их до совершеннолетия сына и отдал ему. Таким образом распорядившись, Иоанн скончался.
Захария, достигнув пятнадцатилетнего возраста, потребовал у Сергия отцовского наследства. Сергий изумился, как бы не зная, чего требует юноша, но, видя неотступность требований, принял вид оскорбленного и с упреком сказал ему: «Отец твой отдал все имение Богу : у Него и проси, а не у меня. Я не виноват, что отец твой был так неразумен, что, обогащая нищих, сделал нищим единственного своего сына».
При столь неожиданном вероломстве юный Захария заплакал и просил Сергия отдать ему, по крайней мере, половину имения, хотя третью часть, даже десятую: но Сергий решительно отказался. Тогда Захария потребовал, чтобы Сергий утвердил клятвою, что не получал денег от отца его. Сергий при сторонних свидетелях идет с Заха-рией в церковь и, став перед образом Богоматери, клянется небом и землей, что отец Захарии не давал ему ни полушки. В утверждение клятвы он хотел облобызать икону Божией Матери, но невидимая сила приковала его к месту, он не мог подойти к образу и, трепеща всем телом, воскликнул: «Преподобные отцы Антоний и Феодосии, помолитесь Матери Божией, дабы анге л смерти не погубил меня». После столь чудесного обличения в ложной клятве Сергий возвратил имение, принадлежавшее Захарии (Чет. Мин., 24 марта).
2) К святому Милесу, епископу Сузскому, пришли два человека, которые друг друга обвиняли в воровстве и из которых каждый требовал, чтобы другой доказал невинность свою. Когда один из них согласился поклясться, святой Милее предварительно увещевал его не употреблять имя Божие во зло и не обманывать своего брата. Но нечестивый человек, презрев увещание святого Милеса, произнес клятву. Тогда святой Милее сказал ему: «Ежели клятва истинна, ты возвратишься домой здоровым, но ежели ты употребил ее во зло, то, подобно Гиезию, немедленно поражен будешь проказой и со стыдом возвратишься домой». И ложно клявшийся тотчас поражен был проказой («Христианск. чтен.», ч. 26.)
3) И ныне Бог обнаруживает гнев Свой на призывающих имя Его в ложной клятве. В этом может уверить следующее происшествие. В «Петербургской газете» в 1874 году публиковали следующее: некоторый крестьянин купил у другого восемь пудов рыбы за 9 р. 60 к. и, не отдав денег, уехал. Продавший рыбу принес жалобу начальству. Но купивший уверял, что он заплатил деньги и даже побожился перед иконами: «Дай Бог ослепнуть, если я говорю неправду!» После такой клятвы он поехал продавать спорную рыбу и дорогой внезапно ослеп на оба глаза, так что не мог продолжать пути и остановился в поле. Тут нашел его другой крестьянин и привез в волость, где клятвопреступник сознался перед священником и народом, что побожился ложно, что рыба увезена была им без уплаты денег.
Позволительно и должно употреблять клятву, когда она относится к славе Божией и пользе ближнего и требуется от нас законной властью (Второз. 6, 13; Римл. 1, 9; 9, 1-3; 2 Кор. 1, 23; Евр. 6, 16); и тогда должно произносить ее с благоговением, утверждая или отрицая то, к исполнению чего имеем и твердое намерение, и достаточные силы, и возможность. Произносящие клятву или присягу по требованию законной власти обыкновенно в присутствии священника поднимают руку к небу в знак призывания в свидетельство Живущего на небесах и целуют крест и Евангелие в знак того, что залогом верности своей клятвы поставляют спасительные страдания Иисуса Христа , и что в случае неверности или нарушения приносимой клятвы они подвергают себя отчуждению от участия в спасении, уготованном крестными страданиями Сына Божия и проповедуемом в святом Евангелии. Клятвопреступники строго наказываются и законами гражданскими (свящ. Успенский).
